Бывший малолетний узник Освенцима до сих пор носит на руке лагерный номер
Там Захар Тарасевич потерял мать, брата и сестер. Ему посчастливилось выжить, но душевная боль семь десятилетий не дает покоя
Бывший малолетний узник Освенцима Захар Тарасевич до сих пор носит на руке лагерный номер. Там он потерял мать, брата и сестер. Ему посчастливилось выжить, но душевная боль семь десятилетий не дает покоя.
И снится Освенцим...
В рамочке на видном месте в гродненской квартире Захара Захаровича чудом сохранившееся довоенное фото. Ему самому лет пять-шесть. Припоминает, что когда в их деревне на Лепельщине проводились выборы, то приезжал фотограф. Родители решили сфотографироваться всей большой семьей. Потом родилась еще одна девочка.
Помогали партизанам
Детская память цепкая. Захар Тарасевич помнит годы лихолетья до мелочей. Рассказывает, когда началась война и в лесах появились первые группы из бывших военнослужащих, комсомольских и партийных работников, оставшихся в подполье для организации партизанского движения, практически все местное население помогало им. Мальчишкам давали родители корзинку и посылали якобы за грибами. А на самом деле они передавали в лес перевязочные материалы, медикаменты, продукты. Подростки могли незаметно наблюдать за дорогами и сообщать своим отцам и братьям о передвижении немецких войск. Несмотря на угрозы оккупационных немецких властей расстреливать всех, кто будет помогать партизанам, практически каждый дом был открыт для народных мстителей, в каждой семье кто-то взял в руки оружие. В их числе были отец, старший брат и муж сестры Захара.
Порядковый номер 149861
В 43-м фашисты расправились с жителями деревни. В результате карательной операции многие были расстреляны, остальные угнаны в концлагеря. Эта участь постигла и семью бывшего председателя колхоза Захара Тарасевича. К тому времени он уже имел ранение и потому оказался не в партизанском лагере, а с семьей.
– Ехали мы долго, почти без еды и воды, в жару, в тесном товарняке без окон. Многие теряли сознание. Взрослые отломали в вагоне какую-то железяку и прорубили отверстие в полу. Это был наш туалет, оттуда и поступал свежий воздух, чтобы не задохнуться. Никто толком не знал, куда нас везут и что ждет впереди, ничего хорошего не ждали. День 29 сентября 43-го врезался в память. Я со своей семьей прошел в ворота Освенцима и получил порядковый номер 149861. Потекли мучительные дни. Вскоре у старшей замужней сестры начались роды, ребенка забрали и умертвили. Уже после войны я узнал, что все мы стали жертвами института гигиены войск СС. Нам давали какие-то таблетки, после которых мы теряли сознание, делали какие-то уколы. Узников заражали неизлечимыми болезнями и потом на них испытывали новые лекарства, брали биоматериал. Жили мы впроголодь, охраняли лагерь фашисты с собаками. Под предлогом идти в баню фашисты выводили группы «отработанных» узников – детей, стариков, женщин – и вели их в газовую камеру. Помню, немцев интересовали светловолосые голубоглазые дети, их то и дело отбирали среди узников. Однажды и меня в числе других выделили из общей шеренги. У меня оказалась редкая группа крови – четвертая, резус-положительная. Вскоре меня перевели в другой лагерь, где по соседству был и немецкий госпиталь. Наверное, какому-то раненому нужна была моя кровь.
Донор поневоле
Десятилетний Захар стал донором. Кровь выкачивали часто и помногу. Если она уже не шла, стягивали голову жгутом. Часто после забора крови он терял сознание, а когда приходил в себя, ему опять кололи вены. Потом малолетних узников отправили в лагерь в Лодзь. И здесь Захар выжил, несмотря на голод, холод, издевательства.
Долгожданное освобождение
23 февраля 1945-го их освободили советские войска.
– Сначала мы заметили, что утром никто не будит на работу, потом увидели, что немцы спешно покидают лагерь. Мы еще не знали, что здание фабрики, где мы жили, заминировано. Мы укрывались на дне глубокой траншеи, на промерзшей земле, прикрывшись только тонким одеялом. Там и услышали первое русское слово. Тогда мы и подняли головы. На наших глазах был ранен танкист, хотевший поприветствовать нас…
Освобожденных узников накормили, отогрели. Детей отправили санитарным поездом в Киев, оттуда Захар попал в детприемник в Курск, а потом и в Борисовский детский дом. Там его и нашел отец. Захар-старший из Освенцима был вывезен в Бухенвальд. Ему посчастливилось выжить. С ампутированными пальцами на ноге он работал на подсобном хозяйстве, где пригодились его рабочие руки и сельские навыки. Здесь можно было, чтобы не умереть от истощения, питаться хотя бы ботвой.
Новая послевоенная жизнь
После войны отец Захара работал в Островецком райисполкоме, был председателем сельсовета в Рымдюнах и председателем местного колхоза «Рассвет». В Рымдюнах, в новой семье отца, Захар окончил школу, поступил в политехникум. В строительно-монтажном управлении «Энергостроймонтаж» прошел все ступеньки служебной лестницы от мастера до начальника механизированной колонны №84, заочно окончил институт. Он гордится, что построил на Гродненщине много электростанций, внес свой большой вклад в решение поставленной руководством республики задачи: электрифицировать все мелкие населенные пункты до десяти жилых домов.
Много лет Захар Захарович возглавляет областную организацию узников фашистских концлагерей. Все эти годы он проводит большую воспитательно-патриотическую работу среди подрастающего поколения. Не скрывает, что болит душа от того, что нет в городе памятника детям, пострадавшим в годы фашистской оккупации, и малолетним узникам фашистских концлагерей. А этих людей с каждым годом все меньше и меньше.
И сегодня бодр и активен
9 мая нынешнего года Захар Захарович отметил 80-летие. Так распорядилась судьба, что день рождения совпадает у него с Днем Великой Победы. И всегда праздник со слезами на глазах. В этом году омрачила его юбилей сложная операция. Сегодня он уже бодр и энергичен. Накануне 70-й годовщины освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков Захар Тарасевич был награжден юбилейной медалью.
С супругой Ириной они прожили более полувека, воспитали двоих детей, у них шесть внуков и правнук. Захар Захарович и сегодня много читает, выписывает газеты, интересуется общественной жизнью и активно в ней участвует. А в свободное время едут они с супругой на свой дачный участок, который Захар Захарович называет «спортплощадкой».
И снится Освенцим...
В рамочке на видном месте в гродненской квартире Захара Захаровича чудом сохранившееся довоенное фото. Ему самому лет пять-шесть. Припоминает, что когда в их деревне на Лепельщине проводились выборы, то приезжал фотограф. Родители решили сфотографироваться всей большой семьей. Потом родилась еще одна девочка.
Помогали партизанам
Детская память цепкая. Захар Тарасевич помнит годы лихолетья до мелочей. Рассказывает, когда началась война и в лесах появились первые группы из бывших военнослужащих, комсомольских и партийных работников, оставшихся в подполье для организации партизанского движения, практически все местное население помогало им. Мальчишкам давали родители корзинку и посылали якобы за грибами. А на самом деле они передавали в лес перевязочные материалы, медикаменты, продукты. Подростки могли незаметно наблюдать за дорогами и сообщать своим отцам и братьям о передвижении немецких войск. Несмотря на угрозы оккупационных немецких властей расстреливать всех, кто будет помогать партизанам, практически каждый дом был открыт для народных мстителей, в каждой семье кто-то взял в руки оружие. В их числе были отец, старший брат и муж сестры Захара.
Порядковый номер 149861
В 43-м фашисты расправились с жителями деревни. В результате карательной операции многие были расстреляны, остальные угнаны в концлагеря. Эта участь постигла и семью бывшего председателя колхоза Захара Тарасевича. К тому времени он уже имел ранение и потому оказался не в партизанском лагере, а с семьей.
– Ехали мы долго, почти без еды и воды, в жару, в тесном товарняке без окон. Многие теряли сознание. Взрослые отломали в вагоне какую-то железяку и прорубили отверстие в полу. Это был наш туалет, оттуда и поступал свежий воздух, чтобы не задохнуться. Никто толком не знал, куда нас везут и что ждет впереди, ничего хорошего не ждали. День 29 сентября 43-го врезался в память. Я со своей семьей прошел в ворота Освенцима и получил порядковый номер 149861. Потекли мучительные дни. Вскоре у старшей замужней сестры начались роды, ребенка забрали и умертвили. Уже после войны я узнал, что все мы стали жертвами института гигиены войск СС. Нам давали какие-то таблетки, после которых мы теряли сознание, делали какие-то уколы. Узников заражали неизлечимыми болезнями и потом на них испытывали новые лекарства, брали биоматериал. Жили мы впроголодь, охраняли лагерь фашисты с собаками. Под предлогом идти в баню фашисты выводили группы «отработанных» узников – детей, стариков, женщин – и вели их в газовую камеру. Помню, немцев интересовали светловолосые голубоглазые дети, их то и дело отбирали среди узников. Однажды и меня в числе других выделили из общей шеренги. У меня оказалась редкая группа крови – четвертая, резус-положительная. Вскоре меня перевели в другой лагерь, где по соседству был и немецкий госпиталь. Наверное, какому-то раненому нужна была моя кровь.
Донор поневоле
Десятилетний Захар стал донором. Кровь выкачивали часто и помногу. Если она уже не шла, стягивали голову жгутом. Часто после забора крови он терял сознание, а когда приходил в себя, ему опять кололи вены. Потом малолетних узников отправили в лагерь в Лодзь. И здесь Захар выжил, несмотря на голод, холод, издевательства.
Долгожданное освобождение
23 февраля 1945-го их освободили советские войска.
– Сначала мы заметили, что утром никто не будит на работу, потом увидели, что немцы спешно покидают лагерь. Мы еще не знали, что здание фабрики, где мы жили, заминировано. Мы укрывались на дне глубокой траншеи, на промерзшей земле, прикрывшись только тонким одеялом. Там и услышали первое русское слово. Тогда мы и подняли головы. На наших глазах был ранен танкист, хотевший поприветствовать нас…
Освобожденных узников накормили, отогрели. Детей отправили санитарным поездом в Киев, оттуда Захар попал в детприемник в Курск, а потом и в Борисовский детский дом. Там его и нашел отец. Захар-старший из Освенцима был вывезен в Бухенвальд. Ему посчастливилось выжить. С ампутированными пальцами на ноге он работал на подсобном хозяйстве, где пригодились его рабочие руки и сельские навыки. Здесь можно было, чтобы не умереть от истощения, питаться хотя бы ботвой.
Новая послевоенная жизнь
После войны отец Захара работал в Островецком райисполкоме, был председателем сельсовета в Рымдюнах и председателем местного колхоза «Рассвет». В Рымдюнах, в новой семье отца, Захар окончил школу, поступил в политехникум. В строительно-монтажном управлении «Энергостроймонтаж» прошел все ступеньки служебной лестницы от мастера до начальника механизированной колонны №84, заочно окончил институт. Он гордится, что построил на Гродненщине много электростанций, внес свой большой вклад в решение поставленной руководством республики задачи: электрифицировать все мелкие населенные пункты до десяти жилых домов.
Много лет Захар Захарович возглавляет областную организацию узников фашистских концлагерей. Все эти годы он проводит большую воспитательно-патриотическую работу среди подрастающего поколения. Не скрывает, что болит душа от того, что нет в городе памятника детям, пострадавшим в годы фашистской оккупации, и малолетним узникам фашистских концлагерей. А этих людей с каждым годом все меньше и меньше.
И сегодня бодр и активен
9 мая нынешнего года Захар Захарович отметил 80-летие. Так распорядилась судьба, что день рождения совпадает у него с Днем Великой Победы. И всегда праздник со слезами на глазах. В этом году омрачила его юбилей сложная операция. Сегодня он уже бодр и энергичен. Накануне 70-й годовщины освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков Захар Тарасевич был награжден юбилейной медалью.
С супругой Ириной они прожили более полувека, воспитали двоих детей, у них шесть внуков и правнук. Захар Захарович и сегодня много читает, выписывает газеты, интересуется общественной жизнью и активно в ней участвует. А в свободное время едут они с супругой на свой дачный участок, который Захар Захарович называет «спортплощадкой».
