Мой знакомый, отправляясь на выходные в деревню, никогда не употребляет слово «дача». И обижается, когда слышит это от других: «Как можно назвать дачей родину, отчий дом, где вырос и откуда ушел в большую жизнь?»

А потому, несмотря на загруженность на работе и отдаленность от места проживания, он регулярно – зимой ли, летом – приезжает сюда, в небольшую деревеньку на Островетчине.

– Ты бы, Михалыч, за твои-то деньги мог евроремонт в своем доме сделать, – удивляются соседи.

– Зачем? – недоумевает он. И по-прежнему раскрашивает в цвета, знакомые с детства, небольшой деревянный домик, и колодец во дворе, и деревянный забор.

Однажды мы с ним разговорились. Столичный житель припомнил, что термин «дача» он встречал в исторических документах начала XX века. К примеру, подпись под снимком гласит: «Дача Ганута. Деревня Ручица».

Из этих документов он и сделал вывод: дача – то, что тебе дано в пользование, в современной интерпретации – продано или куплено. Сейчас немало деревенских домов находят новых хозяев – бывшие деревенские продают дома своих умерших родителей.

Мой знакомый не понимает: как можно продать отчий дом, свою малую родину. Как потом, приехав на родительские могилы, смотреть на то, во что превратилась колыбель детства, – совсем не то, что осталось в памяти.

Недавно Михалыч приехал из зарубежной командировки. Не заезжая в городскую квартиру, сразу из аэропорта махнул на родину – в отчий дом. Утром поднялся затемно: надо было преодолеть неблизкий путь, чтобы вовремя успеть на работу. Всего-то на несколько часов заехал.

– Душа позвала, – коротко объяснил он свой порыв. – Просто очень захотелось после длительного расставания почувствовать свою родину, на несколько часов вернуться туда, где ты по-прежнему Мишка Толстый, где ждет тебя отчий дом.

У другого деревенского дома – своя история. Наследники – а их трое – отказались его продавать, чтобы поделить деньги. Так и оформили наследство на всех троих. Для них небольшой отчий дом – не огород и не место для отдыха, а место встреч теперь уже большой родни.

– Когда нужно что-то подремонтировать, подладить, даем клич всем собственникам родительского дома. И приезжаем все семьями – с детьми, зятьями, сватами. Весело работаем, а заодно общаемся, вспоминаем детство. В гости друг к другу теперь редко ездим – и годы, и живем неблизко. А здесь мы все равны. Никто не чувствует себя в гостях – все хозяева, – так рассказала мне одна из хозяек дома Валентина. – Вот уже девять лет как мамы нет, а мы все равно едем «к маме».

А раз в году – в день смерти мамы – в ее домике собирается до сорока человек: далекие и близкие родственники, их дети и внуки. Приезжают не просто на деревенский отдых, а побыть все вместе, увидеться с родней и вспомнить про человека, в гости к которому они приехали.

Бригада строителей-шабашников выехала в маленькую деревню – приезжий бизнесмен нанял их отремонтировать старенький домик. Когда подсчитали все затраты, строители дали ценный совет:

– Да вам дешевле новый дом построить.

Заказчик прищурился, подвел молодых ребят к дверной притолоке и показал гвоздь на ней:

– Вот здесь, ребята, висел мой главный воспитатель – отцовский ремень. С него для меня начинается родина. Впрочем, вы еще молодые, не все поймете. Я сам это поздно понял.

С чего начинается Родина? «Со стука вагонных колес, с той песни, что пела нам мать, или с той самой березки, что во поле, под ветром склоняясь, растет»? Так поется в старой советской песне.

У каждого из нас в памяти свое понятие о родине, малой и незабываемой. И сколько бы ни миновало лет, что-то большее, чем грядки с огурцами да возможность избавиться от городского шума и жары, влечет нас в тихую деревню. Это место, где на погосте родные могилы, где для старожилов ты по-прежнему Васька да Мишка, а ночью, стоит прикрыть глаза, память негромко позовет тебя голосом матери да покашливанием отца.

С чего начинается Родина?