Большая трагедия маленькой деревни. Более 2600 ни в чем не повинных людей замучили и сожгли фашисты в Мостовском районе в годы войны
Новый материал в проекте "Сестры Хатыни".
На Мостовщине в годы войны немецко-фашистские захватчики расстреляли, замучили и сожгли свыше 2600 ни в чем не повинных мирных жителей. Наиболее кровавой страницей в истории района стала трагедия деревни Княжеводцы («ГП» рассказывала об этом в №87 от 3 ноября 2021 года). Подобные кровавые злодеяния каратели совершили в деревнях Задворье, Донцы, Щара, Песчанка, Бояры…
Время героизма и скорби
Мостовский район был партизанским. Центром партизанского движения стала Липичанская пуща в междуречье Немана и Щары. Одна из первых партизанских групп была создана в конце 1941 года местным жителем Павлом Булаком. Весной 1942-го в Липичанской пуще начали действовать новые группы партизан: Бориса Булата, Николая Вахонина, Василия Пищулина, позже – Николая Комарова.
Старший прокурор отдела прокуратуры Гродненской области Александр Седач:
– На долю Мостовского района в годы войны выпало немало испытаний, о чем свидетельствуют уже известные факты. Многие страницы истории еще предстоит изучить детально. Из ранее не изученных архивов и благодаря работе, которую проводят сотрудники прокуратуры, архивисты, историки, появляется новая информация о тех кровавых злодеяниях, что творили немецко-фашистские захватчики на белорусской земле, о том, что пришлось пережить мирным жителям Гродненщины. Наша задача – не просто раскрыть и озвучить факты, а дать им оценку. Важно сохранить историческую правду о войне, о героическом подвиге всех, кто сражался ради нашего светлого будущего. Ни один герой не должен остаться безымянным, ни одно преступление – безнаказанным. Необходимо помнить, чтобы подобное не повторилось впредь. В акте Мостовской районной комиссии ЧГК о преступлениях, совершенных немецкими оккупантами в районе (24 апреля 1945 года), есть свидетельства того, что в немецкое рабство было вывезено и угнано 780 человек, в том числе 311 женщин и 27 детей. К примеру, запротоколирован такой факт. 13 марта 1943 года амтскомиссаром Фрейманом был издан приказ явиться всем женам командного состава Красной Армии на перерегистрацию. 150 женщин оставили дома своих детей, некоторые пришли с детьми, их окружили вооруженные до зубов немецкие солдаты. Затем был издан приказ – отнять детей у матерей, всех женщин гнать под охраной до железнодорожной станции. Там их погрузили в специальный вагон и вывезли в Германию.
Кровавый декабрь 1942-го
В директиве Гиммлера от октября 1942 года говорилось, что борьбу с партизанами необходимо вести с «самой безжалостной жестокостью», что в этой борьбе «не должно быть пленных». Под предлогом борьбы с партизанами оккупанты проводили карательные операции против мирного населения.
Одна из самых масштабных операций под кодовым названием «Гамбург» прошла в декабре 1942 года. Бесчисленные кровавые злодеяния творила боевая группа фон Готберга, подразделения боевой группы Бинца, 23-й, 389-й учебные батальоны вермахта, 13-й моторизованный взвод жандармерии, гаубичная и зенитная батареи, более 10 команд полиции безопасности и СД.
На Мостовщине были уничтожены деревни Задворье, Песчанка, Бояры... В последней трагедия разыгралась 13-14 декабря 1942 года. По данным Национального архива Республики Беларусь, были сожжены 23 дома и расстреляно 50 жителей, часть которых – из других населенных пунктов.
Из воспоминаний Лидии Терешко (книга «Память»):
– Бояры расстреляли раньше, чем Песчанку и Задворье. Помню, что в нашем доме было много детей и взрослых. Потом в него немцы загнали еще 25 человек, закрыли их и били. После старый Юльян Терешко выбил окно и убежал. За ним начали убегать и остальные. Мы, дети, также начали лезть в окно. Первой ускользнула моя старшая сестра Настя, за ней побежала я. За нами – Клава и Маня Товкуны с Задворья, которые пришли к нам поиграть.
Говорили, что партизаны предупреждали о возможном расстреле жителей наших деревень. Но почему-то все были убеждены, что Бояры не тронут. Да и куда бежать? Дело было зимой. Всех, кого поймали, привели в деревню, там длинная яма была. Людей стреляли. Были люди из Задворья, Песчанки, Щары. У Терешко Анны из Задворья убили детей, которые были у нее на руках. А вот Елена Бялт из Задворья осталась жива. Она ночью вылезла из ямы и побежала в родную деревню. Эта яма долго «кровоточила». А когда весною поднималась вода, то из ямы она текла красная. Дом наш, как все в деревне, сгорел. После войны на пепелище поставили 10 домов.
Мирная и размеренная жизнь до войны текла и в Задворье. Здесь насчитывалось 75 дворов, 260 жителей. Во время проведения карательной операции все дома и хозяйственные пристройки в деревне были сожжены, 151 человек – убит.
Иван Терешко родился в 1926 году в Задворье. Рано потерял родителей. В войну чудом выжил, помогал партизанам. О событиях, свидетелем которых был этот человек, написано в одной из газетных публикаций, которые предоставила учитель истории средней школы №5 Татьяна Прокопеня:
– Моя родная деревня Задворье расположилась в лесу у реки Сипа. На другом ее берегу стояла деревня Песчанка. Когда немцам стало известно об участии земляков в партизанском движении, они чаще навещали деревни, делали обыски. Мы, если что, разбегались по лесу. В субботу, 13 декабря 1942 года, с утра стали разъезжаться по деревням немцы. Кто-то из сельчан убежал, многие остались. С обеда деревни Задворье и Песчанка окружили, всех жителей, которые были в них, согнали в одно место. Разделили на две группы, одних подзывали и отпускали, а остальных погнали к реке в низину. Там начался расстрел людей из автоматов.
Семью Андрея Куршука расстреляли в доме, как и семью Владимира Терешко. Он и его дочь Женя убежали, а сына, жену, тещу фашисты убили. Скорее всего, в тот момент, когда задворцев и песчанцев погнали на расстрел, группа немцев пришла в Бояры. Они также окружили деревню, согнали жителей и погнали к мостику на речке, что около леса. Вместе со всеми был и я. Всего собралось около сотни человек. Затем началась стрельба, люди стали падать. Упал и я. Лежал и не двигался. Лежали убитые и еще живые. Немцы подошли до Терешко Анны. Один немец ударил ее по ноге. Второй говорит: «Дойдет!» Женщина осталась жива. Когда все утихло и никого не было вокруг, стали шевелиться и расползаться, кто мог. Выжила и Настасья Павловна Терешко, тетка Альжбета. Выполз и я. Осмотревшись, направился в лес, что около Бояр. Там три ночи провел один. Это были самые тревожные дни в моей юношеской сиротской жизни.
Об ужасающих фактах расправы над местными жителями свидетельствует и датированный 1945 годом акт районной комиссии по учету ущерба, причиненного Мостовскому району фашистскими захватчиками. В нем говорится, что в деревне Задворье священник по договоренности с немцами собрал людей из трех деревень на молебен с просьбой к немецкому командованию «не карать их». Но сельчан окружили и расстреляли.
Не щадили ни взрослых, ни детей
Такая же печальная судьба настигла еще две деревни района – Щару и Черленку. По имеющимся сведениям, в деревне Щара 17 декабря 1942 года немцы за связь с партизанами расстреляли ни в чем не повинных стариков, детей, женщин – всего 85 человек. В том же акте о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками на территории Мостовского района, зафиксировано, что «при вскрытии общей могилы родственниками оказалось, что отдельные женщины и дети с завязанными глазами были зарыты живыми. Так, например, когда житель Щары Грецкий Иван Афанасьевич отыскал труп своего пятилетнего ребенка, то оказалось, что мальчик был зарыт живым вместе с расстрелянными».
Из воспоминаний Елены Грецкой, жительницы деревни Щара:
– Щара была небольшой деревней, дома стояли один около другого густо. Жили люди между собой хорошо. В войну многие пошли в партизаны, никто не хотел быть вывезенным в Германию. А вывезли восемь девчонок, среди них была моя сестра Зося. Зимой 1942 года пришла беда. Фашисты окружили деревню, собрали всех жителей, что были дома, и согнали в гумно. Было человек 90. Когда оказались в гумне, сильнейшие мужчины сняли дверь и начали убегать. Отец со старшей дочерью убежал и спрятался в куче сена. Но там его нашел каратель и убил. Мама с нами успела убежать. Немцы начали всех догонять и гнать к группе у ямы. Рассказывали, что бабуля Гандя Сегень полотенцем закрыла себе глаза. Когда ее пригнали к яме, она спросила: «Детки, что я вам плохого сделала…» Ее убили. В гумно согнали и шимковских жителей – деревня была напротив нашей через Щару. И их тоже расстреляли. Потом мама ходила к яме и рассказывала, что земля шевелилась.
17 декабря 1942 стало трагической датой и для деревни Черленка. В деревню пришли более трехсот карателей, которые безжалостно принялись творить свои черные дела. Вот как эти события описываются в книге «Память. Мостовский район».
«Всех жителей согнали в дом Юльяна Яковлевича Кармана. Из односельчан выбрали группу людей, их вывели на улицу и погнали копать яму. Одна была выкопана в виде канавы вдоль дороги из Черленки на Короли. Другая – на деревенском кладбище в форме прямоугольника.
После под конвоем стали гнать местных к канаве. Там принуждали раздеваться. Одежду сразу сожгли, а голых людей гнали к другой яме. Когда черленковцы приближались к ней, раздавались выстрелы из пистолета.
В этот трагический для деревни Черленка день оборвались жизни 80 человек разного возраста. Поэтому уточнить имена и годы рождения умерших было не у кого.
Говорят, что первой к яме подвели Мелешко Настасью Игнатовну. Когда раздался выстрел и тридцатилетняя женщина в нее упала, с криком «мама!» туда прыгнула и ее 9-летняя дочь Евгения.
В день расстрела погибла 80-летняя Александра Яковлевна Кривицкая, 76-летний Иван Ануфриевич Ярмак, 75-летний Илья Петрович Новик, 74-летняя Антонина Якубовна Новик… Погибли целые семьи: Чертка Владимира Михайловича с пятью детьми, среди них годовалый Семен и недавно рожденная Нина; Мелешки Григория Николаевича с четырьмя детьми; Благуна Алексея Николаевича… Умерли ни в чем не виновные дети: в возрасте до двух лет их не стреляли, а бросали в яму живыми.
Пилип Доста и его жена Степанида Степановна были в активистах, жена до войны работала секретарем Мальковичского сельсовета. Правда, их никто не выдал немцам… Когда стали говорить о возможной облаве, Пилип Доста вместе с женой и старшим сыном ушли из дома, а троих своих детей Марию, Клаву и Витю оставили с бабушкой Александрой Кривицкой. Тот морозный зимний день оказался для них последним.
В живых из жителей деревни остались единицы. Александр Новик ушел в партизаны, после освобождения стал фронтовиком. К сожалению, на фронте его жизнь оборвалась. Убежал из дома в лес Антон Черток. Недалеко от места расправы он залез на сосну, увидел весь ужас, происходивший в деревне.
Весной выжившие жители Черленки собрались вместе, откопали убитых односельчан, положили их в ряд, обложили досками и снова закопали. На этом месте поставили кресты. После здесь был установлен памятник-обелиск».
В памяти земляков навечно
Документы свидетельствуют, что на Мостовщине в годы войны погибли свыше 2,6 тысячи мирных жителей. Память о кровавых событиях военных лет мостовчане свято берегут. На территории района насчитывается 94 формы увековечения, из них 42 захоронения времен Великой Отечественной войны: воинские могилы, памятники, стелы, обелиски, мемориальные комплексы. В трагические для истории района даты и государственные праздники жители приходят к этим памятным местам, чтобы отдать дань памяти и уважения каждому погибшему в годы войны.
– Мы обязаны помнить о пережитом всегда. Ежегодно к каждому памятнику и мемориалу Великой Отечественной, который находится на территории района, ложатся цветы от благодарных потомков, проходят акции, митинги-реквиемы, – говорит начальник отдела идеологической работы и по делам молодежи Мостовского райисполкома Сергей Дейкало.
Особым местом памяти и скорби на Мостовщине является мемориальный комплекс советским воинам, партизанам и жертвам фашизма, открытый в 1983 году возле деревни Шимки.
В этом месте важный для района объект появился неслучайно: в годы войны местность была партизанским краем. Главный барельеф, находящийся в центре, отражает героическую борьбу воинов и партизан в военные годы. Он окружен 15 плитами, которые символизируют территорию 15 сельских советов Мостовского района, существовавших в довоенное время. На них выгравированы имена порядка 2600 погибших мостовчан.
В преддверии 75-й годовщины освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков памятный знак претерпел масштабную реконструкцию. Обновленный, он открылся в 2019 году в день освобождения Мостовского района от немецко-фашистских захватчиков, 13 июля.
Работа по обновлению комплекса была проделана колоссальная. Он как будто задышал по-новому. Финансовую поддержку оказали организации, предприятия, индивидуальные предприниматели. В сборе средств приняло участие областное объединение профсоюзов. Были использованы и средства, собранные на республиканском субботнике. Внести свою лепту в реконструкцию объекта, сохранение бесстрашного подвига наших предков, старался каждый житель района.
Оперативные и актуальные новости Гродно и области в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь по ссылке!
Время героизма и скорби
Мостовский район был партизанским. Центром партизанского движения стала Липичанская пуща в междуречье Немана и Щары. Одна из первых партизанских групп была создана в конце 1941 года местным жителем Павлом Булаком. Весной 1942-го в Липичанской пуще начали действовать новые группы партизан: Бориса Булата, Николая Вахонина, Василия Пищулина, позже – Николая Комарова.
Старший прокурор отдела прокуратуры Гродненской области Александр Седач:
– На долю Мостовского района в годы войны выпало немало испытаний, о чем свидетельствуют уже известные факты. Многие страницы истории еще предстоит изучить детально. Из ранее не изученных архивов и благодаря работе, которую проводят сотрудники прокуратуры, архивисты, историки, появляется новая информация о тех кровавых злодеяниях, что творили немецко-фашистские захватчики на белорусской земле, о том, что пришлось пережить мирным жителям Гродненщины. Наша задача – не просто раскрыть и озвучить факты, а дать им оценку. Важно сохранить историческую правду о войне, о героическом подвиге всех, кто сражался ради нашего светлого будущего. Ни один герой не должен остаться безымянным, ни одно преступление – безнаказанным. Необходимо помнить, чтобы подобное не повторилось впредь. В акте Мостовской районной комиссии ЧГК о преступлениях, совершенных немецкими оккупантами в районе (24 апреля 1945 года), есть свидетельства того, что в немецкое рабство было вывезено и угнано 780 человек, в том числе 311 женщин и 27 детей. К примеру, запротоколирован такой факт. 13 марта 1943 года амтскомиссаром Фрейманом был издан приказ явиться всем женам командного состава Красной Армии на перерегистрацию. 150 женщин оставили дома своих детей, некоторые пришли с детьми, их окружили вооруженные до зубов немецкие солдаты. Затем был издан приказ – отнять детей у матерей, всех женщин гнать под охраной до железнодорожной станции. Там их погрузили в специальный вагон и вывезли в Германию.
Кровавый декабрь 1942-го
В директиве Гиммлера от октября 1942 года говорилось, что борьбу с партизанами необходимо вести с «самой безжалостной жестокостью», что в этой борьбе «не должно быть пленных». Под предлогом борьбы с партизанами оккупанты проводили карательные операции против мирного населения.
Одна из самых масштабных операций под кодовым названием «Гамбург» прошла в декабре 1942 года. Бесчисленные кровавые злодеяния творила боевая группа фон Готберга, подразделения боевой группы Бинца, 23-й, 389-й учебные батальоны вермахта, 13-й моторизованный взвод жандармерии, гаубичная и зенитная батареи, более 10 команд полиции безопасности и СД.
На Мостовщине были уничтожены деревни Задворье, Песчанка, Бояры... В последней трагедия разыгралась 13-14 декабря 1942 года. По данным Национального архива Республики Беларусь, были сожжены 23 дома и расстреляно 50 жителей, часть которых – из других населенных пунктов.
Из воспоминаний Лидии Терешко (книга «Память»):
– Бояры расстреляли раньше, чем Песчанку и Задворье. Помню, что в нашем доме было много детей и взрослых. Потом в него немцы загнали еще 25 человек, закрыли их и били. После старый Юльян Терешко выбил окно и убежал. За ним начали убегать и остальные. Мы, дети, также начали лезть в окно. Первой ускользнула моя старшая сестра Настя, за ней побежала я. За нами – Клава и Маня Товкуны с Задворья, которые пришли к нам поиграть.
Говорили, что партизаны предупреждали о возможном расстреле жителей наших деревень. Но почему-то все были убеждены, что Бояры не тронут. Да и куда бежать? Дело было зимой. Всех, кого поймали, привели в деревню, там длинная яма была. Людей стреляли. Были люди из Задворья, Песчанки, Щары. У Терешко Анны из Задворья убили детей, которые были у нее на руках. А вот Елена Бялт из Задворья осталась жива. Она ночью вылезла из ямы и побежала в родную деревню. Эта яма долго «кровоточила». А когда весною поднималась вода, то из ямы она текла красная. Дом наш, как все в деревне, сгорел. После войны на пепелище поставили 10 домов.
Мирная и размеренная жизнь до войны текла и в Задворье. Здесь насчитывалось 75 дворов, 260 жителей. Во время проведения карательной операции все дома и хозяйственные пристройки в деревне были сожжены, 151 человек – убит.
Иван Терешко родился в 1926 году в Задворье. Рано потерял родителей. В войну чудом выжил, помогал партизанам. О событиях, свидетелем которых был этот человек, написано в одной из газетных публикаций, которые предоставила учитель истории средней школы №5 Татьяна Прокопеня:
– Моя родная деревня Задворье расположилась в лесу у реки Сипа. На другом ее берегу стояла деревня Песчанка. Когда немцам стало известно об участии земляков в партизанском движении, они чаще навещали деревни, делали обыски. Мы, если что, разбегались по лесу. В субботу, 13 декабря 1942 года, с утра стали разъезжаться по деревням немцы. Кто-то из сельчан убежал, многие остались. С обеда деревни Задворье и Песчанка окружили, всех жителей, которые были в них, согнали в одно место. Разделили на две группы, одних подзывали и отпускали, а остальных погнали к реке в низину. Там начался расстрел людей из автоматов.
Семью Андрея Куршука расстреляли в доме, как и семью Владимира Терешко. Он и его дочь Женя убежали, а сына, жену, тещу фашисты убили. Скорее всего, в тот момент, когда задворцев и песчанцев погнали на расстрел, группа немцев пришла в Бояры. Они также окружили деревню, согнали жителей и погнали к мостику на речке, что около леса. Вместе со всеми был и я. Всего собралось около сотни человек. Затем началась стрельба, люди стали падать. Упал и я. Лежал и не двигался. Лежали убитые и еще живые. Немцы подошли до Терешко Анны. Один немец ударил ее по ноге. Второй говорит: «Дойдет!» Женщина осталась жива. Когда все утихло и никого не было вокруг, стали шевелиться и расползаться, кто мог. Выжила и Настасья Павловна Терешко, тетка Альжбета. Выполз и я. Осмотревшись, направился в лес, что около Бояр. Там три ночи провел один. Это были самые тревожные дни в моей юношеской сиротской жизни.
Об ужасающих фактах расправы над местными жителями свидетельствует и датированный 1945 годом акт районной комиссии по учету ущерба, причиненного Мостовскому району фашистскими захватчиками. В нем говорится, что в деревне Задворье священник по договоренности с немцами собрал людей из трех деревень на молебен с просьбой к немецкому командованию «не карать их». Но сельчан окружили и расстреляли.
Не щадили ни взрослых, ни детей
Такая же печальная судьба настигла еще две деревни района – Щару и Черленку. По имеющимся сведениям, в деревне Щара 17 декабря 1942 года немцы за связь с партизанами расстреляли ни в чем не повинных стариков, детей, женщин – всего 85 человек. В том же акте о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками на территории Мостовского района, зафиксировано, что «при вскрытии общей могилы родственниками оказалось, что отдельные женщины и дети с завязанными глазами были зарыты живыми. Так, например, когда житель Щары Грецкий Иван Афанасьевич отыскал труп своего пятилетнего ребенка, то оказалось, что мальчик был зарыт живым вместе с расстрелянными».
Из воспоминаний Елены Грецкой, жительницы деревни Щара:
– Щара была небольшой деревней, дома стояли один около другого густо. Жили люди между собой хорошо. В войну многие пошли в партизаны, никто не хотел быть вывезенным в Германию. А вывезли восемь девчонок, среди них была моя сестра Зося. Зимой 1942 года пришла беда. Фашисты окружили деревню, собрали всех жителей, что были дома, и согнали в гумно. Было человек 90. Когда оказались в гумне, сильнейшие мужчины сняли дверь и начали убегать. Отец со старшей дочерью убежал и спрятался в куче сена. Но там его нашел каратель и убил. Мама с нами успела убежать. Немцы начали всех догонять и гнать к группе у ямы. Рассказывали, что бабуля Гандя Сегень полотенцем закрыла себе глаза. Когда ее пригнали к яме, она спросила: «Детки, что я вам плохого сделала…» Ее убили. В гумно согнали и шимковских жителей – деревня была напротив нашей через Щару. И их тоже расстреляли. Потом мама ходила к яме и рассказывала, что земля шевелилась.
17 декабря 1942 стало трагической датой и для деревни Черленка. В деревню пришли более трехсот карателей, которые безжалостно принялись творить свои черные дела. Вот как эти события описываются в книге «Память. Мостовский район».
«Всех жителей согнали в дом Юльяна Яковлевича Кармана. Из односельчан выбрали группу людей, их вывели на улицу и погнали копать яму. Одна была выкопана в виде канавы вдоль дороги из Черленки на Короли. Другая – на деревенском кладбище в форме прямоугольника.
После под конвоем стали гнать местных к канаве. Там принуждали раздеваться. Одежду сразу сожгли, а голых людей гнали к другой яме. Когда черленковцы приближались к ней, раздавались выстрелы из пистолета.
В этот трагический для деревни Черленка день оборвались жизни 80 человек разного возраста. Поэтому уточнить имена и годы рождения умерших было не у кого.
Говорят, что первой к яме подвели Мелешко Настасью Игнатовну. Когда раздался выстрел и тридцатилетняя женщина в нее упала, с криком «мама!» туда прыгнула и ее 9-летняя дочь Евгения.
В день расстрела погибла 80-летняя Александра Яковлевна Кривицкая, 76-летний Иван Ануфриевич Ярмак, 75-летний Илья Петрович Новик, 74-летняя Антонина Якубовна Новик… Погибли целые семьи: Чертка Владимира Михайловича с пятью детьми, среди них годовалый Семен и недавно рожденная Нина; Мелешки Григория Николаевича с четырьмя детьми; Благуна Алексея Николаевича… Умерли ни в чем не виновные дети: в возрасте до двух лет их не стреляли, а бросали в яму живыми.
Пилип Доста и его жена Степанида Степановна были в активистах, жена до войны работала секретарем Мальковичского сельсовета. Правда, их никто не выдал немцам… Когда стали говорить о возможной облаве, Пилип Доста вместе с женой и старшим сыном ушли из дома, а троих своих детей Марию, Клаву и Витю оставили с бабушкой Александрой Кривицкой. Тот морозный зимний день оказался для них последним.
В живых из жителей деревни остались единицы. Александр Новик ушел в партизаны, после освобождения стал фронтовиком. К сожалению, на фронте его жизнь оборвалась. Убежал из дома в лес Антон Черток. Недалеко от места расправы он залез на сосну, увидел весь ужас, происходивший в деревне.
Весной выжившие жители Черленки собрались вместе, откопали убитых односельчан, положили их в ряд, обложили досками и снова закопали. На этом месте поставили кресты. После здесь был установлен памятник-обелиск».
В памяти земляков навечно
Документы свидетельствуют, что на Мостовщине в годы войны погибли свыше 2,6 тысячи мирных жителей. Память о кровавых событиях военных лет мостовчане свято берегут. На территории района насчитывается 94 формы увековечения, из них 42 захоронения времен Великой Отечественной войны: воинские могилы, памятники, стелы, обелиски, мемориальные комплексы. В трагические для истории района даты и государственные праздники жители приходят к этим памятным местам, чтобы отдать дань памяти и уважения каждому погибшему в годы войны.
– Мы обязаны помнить о пережитом всегда. Ежегодно к каждому памятнику и мемориалу Великой Отечественной, который находится на территории района, ложатся цветы от благодарных потомков, проходят акции, митинги-реквиемы, – говорит начальник отдела идеологической работы и по делам молодежи Мостовского райисполкома Сергей Дейкало.
Особым местом памяти и скорби на Мостовщине является мемориальный комплекс советским воинам, партизанам и жертвам фашизма, открытый в 1983 году возле деревни Шимки.
В этом месте важный для района объект появился неслучайно: в годы войны местность была партизанским краем. Главный барельеф, находящийся в центре, отражает героическую борьбу воинов и партизан в военные годы. Он окружен 15 плитами, которые символизируют территорию 15 сельских советов Мостовского района, существовавших в довоенное время. На них выгравированы имена порядка 2600 погибших мостовчан.
В преддверии 75-й годовщины освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков памятный знак претерпел масштабную реконструкцию. Обновленный, он открылся в 2019 году в день освобождения Мостовского района от немецко-фашистских захватчиков, 13 июля.
Работа по обновлению комплекса была проделана колоссальная. Он как будто задышал по-новому. Финансовую поддержку оказали организации, предприятия, индивидуальные предприниматели. В сборе средств приняло участие областное объединение профсоюзов. Были использованы и средства, собранные на республиканском субботнике. Внести свою лепту в реконструкцию объекта, сохранение бесстрашного подвига наших предков, старался каждый житель района.
Оперативные и актуальные новости Гродно и области в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь по ссылке!
