Украденное детство. Как война отняла беззаботные годы Людмилы Нецветаевой

Людмила Нецветаева родилась 15 октября 1936 года. Ее детство прошло в непростое время – началась Великая Отечественная война. Отец, Николай Бессарабский, работал ревизором по безопасности пути на железной дороге, а мама, Полина Зверкович, преподавала в школе. В семье было несколько детей: Людмила – старшая, Лариса – средний ребенок, а Любовь – самая младшая. После войны у Людмилы появились сестра Тамара и брат Игорь.

Выжить любой ценой 

Когда началась война, Людмиле было всего пять лет. Ее семья в тот момент находилась в Молодечно, но с началом боевых действий железнодорожников направили в Северопечерск. А семья вынуждена была отправиться в эвакуацию в Витебск.

– Сели мы в эшелон и начали ехать. Проезжаем несколько остановок, и нас начинают бомбить, самолеты налетают, поезд останавливается, все выскакивают, прячутся. Потом сигнал – опять садимся и дальше едем. Помню, как две девочки «отбились» от поезда, их мать с новорожденным на руках голосила от паники. Так добрались до Витебска... – со слезами на глазах вспоминает Людмила Николаевна. – Когда мы приехали, мама говорит: «Помнишь, мы летом к бабушке приезжали? Иди по тропинке, постучись в ставни, чтобы нам помогли».

В Витебске семья попыталась найти убежище у родных, но город подвергался постоянным бомбардировкам. Было решено уйти в деревню, к матери бабушки. Однако глава семьи отказался принять их, опасаясь, что не сможет всех прокормить. Тогда дедушка повел всех в деревню Погостик, где жили его родственники.

– Поезда уже не ходили. Мы шли пешком двое-трое суток. Не каждый давал даже воды из колодца – боялись заразиться. Мама набирала воду, чуть-чуть добавляла сахарку и так кормила мою маленькую двухмесячную сестру Любочку, – рассказывает Людмила Николаевна.

В деревне они ютились в маленьком доме, спали на полу, взрослые ночевали на сеновале или чердаках. Позже выкопали землянку, а потом им выделили старую котельную.



–  Мы голодали. Я ходила по полям, собирала гнилую, мерзлую картошку. Мама чистила ее, добавляла жменьку муки и пекла преснак – это и было нашей едой. Ели лебеду, крапиву. Однажды сосед отдал нам высохшую кожу теленка. Мама резала ее, смолила в печке, варила целый день. Так и спасались. 

А однажды Людмилу Николаевну чуть не застрелили. 

– Через два дома от нашего была кухня, там немцы готовили кушать, кости выбрасывали за сарай. Только я подошла к этому месту, как выходит немец с автоматом, наводит его на меня, как заорет. Я так испугалась, была уверена, что он в меня выстрелит, но все обошлось.

Жизнь в деревне была тяжелой не только из-за голода. Немцы расположились в саду, и там часто велся обстрел.

– Немцы бьют, стреляют. Самолет летит низко, они видят – человек идет, сразу открывают огонь. Мы прятались в блиндажах. Мама на голову клала подушку, делала настил из веток.
Во время войны немцы заставляли всех работать. Люди сеяли, но весь урожай забирали и отправляли в Германию. Гоняли на работу всех.

– Я иногда ходила к нашим родственникам за молоком. Вставала в шесть утра, бежала, потому что волки тогда страшно ходили. Мне давали бутылочку молока, и я быстро возвращалась, – делится Людмила Нецветаева. – А однажды к нам пришел мальчик лет 10-11 – беженец из Смоленска. Он собирал подаяние, был слабенько одет, а осень была уже глубокая. Бабушка Рузалия Домбровская, свекровь маминой сестры, накормила его и оставила на зиму. Отец мальчика был военным. Когда фронт прошел, приехал, стал целовать руки бабушке: «Вы спасли мне сына». Как-то моя бабушка приютила и девочку. Она жила с нами некоторое время, а когда объявили, что война закончилась, она стала так плакать, молиться и голосить: «Папочка, вернись, мамочка, вернись!»

«Молчать!Всех постреляю!»

– Помню, нашли мы снаряд. Никогда этого не забуду…– Людмила замолкает, словно вновь переживая тот день. – Трое пацанов было. Разбирали его, да что там – 15 лет, разве они понимали? Положили в костер снаряд… и их разорвало.

В ее голосе слышится боль.

– От них – одни косточки. Люди по полю их собирали, потому что разметало на 10 метров. Вся деревня голосила.

Немцы же регулярно ходили по дворам и забирали скот.

– Наша деревня была в двух километрах от шоссе. Немец приходил и гнал женщин доить коров. На эти работы ходила и наша мама. Однажды она принесла в подоле фартука теленочка. Ей сказали: «Забирайте, он же не пойдет!» Мы и вырастили этого теленочка. Траву заготавливали сами – не давали нам тогда ничего, ни сена, ни зерна. Ходили около леса, собирали жменьками, сушили.

Как-то в деревню пришел немец-полицай.

– Помню его глаза – злые, страшные. Дали разнарядку – забрать скот. Мы уже обжились, коровка росла. Но ее пришли и забрали. Помню, сидели на печке, плакали. А он как заорет: «Молчать! Всех постреляю!» Так у нас и забрали телочку.

Ангел-хранитель в погонах

Семья прожила в деревне всю войну, не имея новостей об отце. После освобождения можно было писать письма. Мать Людмилы Николаевны отправила запрос в Москву, и ей сообщили, что ее муж находится в Котласе. После войны он вернулся, семью перевели в Молодечно. Там им выделили товарный вагон, где они жили до морозов, а затем временно поселились в одной комнате в трехкомнатной квартире пять человек на девяти квадратных метрах. 

Люда, в деревне окончив первый класс, училась во втором. Не выдержав испытаний голодом, холодом и болезнями, умерла младшая из сестер Люба. 

Выживали как могли. Одежда, обувь – из чего только не делали.

– Мама была у нас умница! Была у нас старая камера от колеса, резину от нее мама рашпилем начистила, клеем обработала и сделала бахилы. Всем девчонкам! Бабушка тоже помогала. Она из чего-то старого сшила бурки. И вот мы идем в школу – уже теплее, уже лучше. А мама все сидит, что-то еще делает, начищает, клеит.

В один из таких послевоенных дней рядом остановился спецвагон начальника железной дороги.

– У них спецвагон, кухня, денщик. Мама говорит: «Пойду поговорю». Взяла на руки Тамару , младшую сестренку, и пошла. Вышел мужчина. Он был в подтяжках и в обычных штанах – не с лампасами. У военных лампасы были зеленые, а у железнодорожников красные. Мама никогда не видела начальника станции, но назвала по имени-отчеству и попросила с ним поговорить. Он ее пригласил внутрь. Целый час мама рассказывала, как мы войну пережили, как сейчас трудно. А потом он отлучился, приходит уже в форме. У нее аж дыхание перехватило. Он сказал, что неподалеку строится дом, и одна квартира в этом доме будет нашей. Через время мы туда и заселились, – вспоминает Людмила Нецветаева. 

Начальник железной дороги помог семье Бессарабских дважды. Второй раз – когда отца Людмилы Николаевны отстранили от работы. Случилось это не по его вине. После крушения в Островце Николай Бессарабский должен был выехать на место аварии, но узнать об этом ему не довелось: рассыльной не оповестил. 

– Отцу выдают расчет, а там чуть больше трех рублей. Мама берет на руки маленького Игоря и едет в Минск к начальнику железной дороги. У него было совещание, вскоре через приоткрытую дверь он заметил в приемной мою маму с ребенком и говорит: «Пусть все подождут, пригласите эту женщину». Мама заходит в кабинет, держит Игоря и рассказывает все как есть. Начальник внимательно слушает, а потом говорит: «Полина Ивановна, не волнуйтесь, все будет в порядке. Я вас понял». Пока мама вернулась домой, отца уже восстановили на работе, – делится Людмила Нецветаева.

Семейное счастье семьи Нецветаевых

Время идет. Людмила Николаевна оканчивает школу, проходит курсы для медсестер. Здесь же, в Молодечно, знакомится со своим мужем Павлом Нецветаевым.

– Когда работала в школе техническим секретарем, познакомилась с мужем. Он работал директором спортивной школы, потом его перевели в Гродно председателем городского физкультурного комитета. И мы переехали. Здесь я трудилась в универмаге завсекцией мужского трикотажа, отучилась в Гродненском колледже экономики и управления. 19 лет работала экономистом в Белгосстрахе. В 60 лет вышла на пенсию.

У Людмилы и Павла родились две дочки, а позже появились четверо внуков и семеро правнуков. Дети и внуки получили высшее образование, старшая правнучка уже окончила университет.

– Мы, белорусы, сейчас живем очень хорошо. Я даже не представляю, как можно еще лучше жить. Все есть, все можно купить. Зарплату добавляют, пенсию добавляют. Мне обидно, когда говорят, что мы плохо живем. Неправда! У нас прекрасная страна, я ее очень люблю. 

Оперативные и актуальные новости Гродно и области в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь по ссылке!