«Уже в восьмом классе знал, что стану философом». Интервью с заведующим кафедрой философии ГрГУ профессором Чеславом Кирвелем
Доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии ГрГУ имени Янки Купалы Чеслав Кирвель уважаем студентами и коллегами – отмечен медалью «За заслуги перед Гродненским государственным университетом имени Янки Купалы», внесен в Книгу славы Гродненской области. Почитаем в белорусской научной среде – награжден нагрудным знаком «Отличник образования Республики Беларусь», медалью Франциска Скорины, медалью за активное участие в развитии научных и культурных связей между славянскими народами. А под занавес прошлого года имя титулованного гродненца громко прозвучало еще и в российской столице. За сборник статей «Драма противостояния» он стал лауреатом III Славянского литературного форума «Золотой Витязь» в номинации «Публицистика».
«Золотой Витязь»
– Чеслав Станиславович, чтобы быть услышанным в России, белорусскому публицисту нужен не один год?
– Свою первую статью «Между Западом и Востоком: геоцивилизационный парадокс восточнославянского мира» направил в журнал «Москва» лет восемь назад. Честно говоря, без особой надежды: знал, что портфель редактора доверху набит публикациями, которые долго ждут своей очереди. Но на удивление, моя работа вышла в свет буквально через три месяца. Стал публиковаться в журналах «Всерусский собор», «Розмысел», «Родная ладога». Потом вдруг журнал «Наш современник» стал приглашать в качестве автора. В 2010 году за статью «Регионализация мира и восточное славянство» редакция признала меня победителем в номинации «Лучшие публикации года». А в ноябре прошлого года пришло известие о том, что стал лауреатом Славянского литературного форума.
– Это награда для вас особенная?
– Самая важная. Во-первых, я много лет пропагандировал идею единства славянских народов, и вот наконец в Москве это не только заметили, но и отметили. Во-вторых, «Золотой Витязь» объединяет людей широкого масштаба – кинематографистов, поэтов, писателей. Попасть в их обойму уже приятно. Вдвойне приятно, что из восьми призеров в номинации «Публицистика» мне единственному была вручена статуэтка «Золотой Витязь» и диплом.
– Очевидно, что подобного рода награды – не только честь, но и труд большой. Для чего проделываете его, в первую очередь?
– Я не пресный человек. И хочу свой субъективный мир внедрять вовне.
Мальчишка-философ
– Вы родились в маленькой деревушке Мякиши Щучинского района, куда даже радио не доходило...
– Действительно, наша деревня была расположена вдали от магистралей, среди болот, рядом с лесом. В укладе ее жителей сохранились пережитки натурального хозяйства. Моя мать, к примеру, сама ткала полотно и шила одежду, местные мастера делали обувь. Это обстоятельство сыграло важную роль в формировании моего мировосприятия. В детские годы я на себе познал все достоинства и недостатки космоцентрической аграрной культуры. А когда приехал учиться в Ленинград, оказался на высоком уровне техноцентрической цивилизации. Так что мог не понаслышке сравнивать их.
– Но как в сознании сельского мальчишки поселились философские мысли?
– Я был самым младшим, девятым ребенком в семье. Отец умер, когда мне было пять лет. Ребенок в деревне без отца часто испытывает несправедливость как от сверстников, так и от односельчан. По-видимому, обида породила большое желание изменить мир. Уже в восьмом классе твердо знал, что буду студентом философского факультета. После девяти классов уехал в Калининград, параллельно с работой на судоремонтном заводе получил профессию газосварщика, окончил вечернюю школу. Но, поступив в Ленинградский университет, повзрослев, я вдруг понял, что переустройство мира невозможно на основе только субъективных желаний.
– И начали переустраивать себя?
– Верно. Хочешь изменить мир – начни с себя. После университета по распределению уехал работать в Комсомольск-на-Амуре. Жил там три года и, наверное, впервые прочувствовал, насколько близки душевно белорусский и русский народы. Вдумайтесь только: Комсомольск-на-Амуре – одна из крайних точек России. А я ни разу не испытал неудобства из-за того, что приехал из другой республики за тысячи километров. Наоборот, глаза местных жителей теплели, как только они узнавали, что я из Белоруссии.
«Любовью и единением спасемся»
– Чеслав Станиславович, сегодня единение восточнославянских стран – основное направление ваших научных интересов. В чем причины?
– Дело в том, если раньше основной единицей мирового общества было национальное государство, то сейчас ситуация изменилась. Мы живем в эпоху глобализации, но она не имеет вселенского охвата. Интеграция народов пошла по регионам, родственным в социокультурном и цивилизационном отношении. Первый пример региональной интеграции – Европейский союз. В Латинской Америке начинают формироваться объединения вокруг Бразилии. Исламский мир с надрывом стремится к возрождению халифата. И лишь восточнославянские народы медлят.
– Чем это чревато?
– Рискуем стать рынком дешевой рабочей силы, территорией для размещения вредных производств и отходов, местом для сброса некачественных товаров, «сырьевыми придатками». К примеру, в одной только Сибири – треть мировых сырьевых и энергетических ресурсов. У нас много пресной воды, лесов. Скоро пресная вода будет дороже бензина. Уже два миллиарда жителей планеты испытывают недостаток в ней. Идет жестокая борьба. Очевидно, что одни в ней выстоять не сможем.
– Вы как ученый в чем видите выход?
– В создании центра развития и силы на своей культурной и цивилизационной основе. Для объединяющейся Западной Европы мы далеко не свои и в ближайшей перспективе такими не будем. Европейцы считают, что Европа заканчивается там, где заканчиваются католичество и протестантизм и начинаются ислам и православие. Для исламских народов и «тигров» юго-восточной Азии мы тоже чужие. В этой ситуации у белорусов, россиян и украинцев выход один – консолидироваться. Прав был Сергий Радонежский: «Любовью и единением спасемся».
Нематериальный продукт продается
– Немногим выпадает счастье работать в кругу единомышленников.
– Я действительно очень доволен кафедрой. И дело не в том, что возглавляю ее около тридцати лет. Просто люди творческих профессий конфликтообразующие: интеллектуальная конкуренция не знает пощады. А у нас ее нет. Кафедра сформировалась из людей, которые окончили аспирантуру и у которых я или доцент Александр Бородич были руководителями кандидатских диссертаций. До сих пор удивляюсь, как так получилось, но двух своих аспирантов я «нашел» на биологическом факультете. Это Снежана Семерник – ныне кандидат наук, доцент, пассионарий (активный, энергичный человек – прим. ред.), и Олег Романов – тоже очень интересная и мощная личность. Они – гвардия кафедры, у которой много последователей. Например, Дмитрий Трофимович читает лекции на экономическом факультете, и студенты шутят, что хотят сменить профиль, настолько им интересно.
– Выходит, в студенческом рейтинге иногда оказываетесь впереди коллег?
– В студенческом, да (улыбается). Вообще же, сегодня наиболее популярны рейтинги финансового благополучия. В таких мы никогда не будем в лидерах. Даже если бы на какой-нибудь социогуманитарной кафедре вместе работали Конфуций, Сократ, Бердяев, Флоренский, все равно бы эта кафедра не получила престижных мест, поскольку они были бессребрениками. Равно как и мы.
– Тем не менее своей работой кафедра философии ГрГУ известна не только в Гродно, но и во всей республике.
– Действительно, работаем очень активно. Издали «Историю философии» на белорусском и русском языках, курс лекций «Основы философии» на белорусском языке, учебник по социальной философии, учебное пособие для аспирантов и магистрантов «Философия и методология науки». Уже в этом году вышла книга «Современный социум: характер и направленность развития». Сейчас кафедра интенсивно работает над учебником по курсу философии для студентов всех вузов Беларуси. Все печатаем в издательстве «Вышэйшая школа» с грифом Министерства образования Республики Беларусь.
Семья единомышленников
– Чеслав Станиславович, у такого активного человека, как вы, даже при большой увлеченности профессией, уверена, должно оставаться время на хобби.
– На даче в Щучинском районе в бывшем сарае создал небольшой музей аграрной деревенской культуры. Со всей округи собрал в нем ступки, коловороты, прялки – предметы, среди которых прошло мое босоногое детство. Посетителей хватает: из соседних сел люди приходят посмотреть, коллеги из города приезжают. А еще столярничать люблю. Нахожу в лесу коряги забавные, шлифую, прибиваю к ним круглые основания – получаются столы, стульчики, подставки под цветы. В школьные годы, помню, инструменты всегда в руках были.
– Домочадцы ваши увлечения поощряют?
– Точно не ругают за них. У нас семья единомышленников во всем и, что особенно важно для меня, в вопросах мировоззрения. Дочки выросли: старшая, Ольга, живет в Минске, младшая, Полина, с нами в Гродно. Обе они – восточнославянские патриотки.
– А женой философа трудно быть?
– Это вы у Галины Ильиничны спросите (улыбается). Наверное, трудно. Одно время она меня «квартирантом» называла. С утра до ночи в работу погружен, все свои тексты пишу, пишу. Самое интересное, что я окончил философский факультет, познакомился с ней, будучи в аспирантуре. А Галина Ильинична – технарь, выпускница очень серьезного вуза – института точной механики и оптики. Первое время наши внутренние миры совершенно не совпадали! Но годы шли… И теперь супруга с полным пониманием читает мои статьи. Она первый критик. Прекрасно разбирается в философии. Галина Ильинична вкусила запретный плод познания. Так что, по крайней мере, в рамках семьи мне удалось внедрить свое мировоззрение во внешний мир.
«Золотой Витязь»
– Чеслав Станиславович, чтобы быть услышанным в России, белорусскому публицисту нужен не один год?
– Свою первую статью «Между Западом и Востоком: геоцивилизационный парадокс восточнославянского мира» направил в журнал «Москва» лет восемь назад. Честно говоря, без особой надежды: знал, что портфель редактора доверху набит публикациями, которые долго ждут своей очереди. Но на удивление, моя работа вышла в свет буквально через три месяца. Стал публиковаться в журналах «Всерусский собор», «Розмысел», «Родная ладога». Потом вдруг журнал «Наш современник» стал приглашать в качестве автора. В 2010 году за статью «Регионализация мира и восточное славянство» редакция признала меня победителем в номинации «Лучшие публикации года». А в ноябре прошлого года пришло известие о том, что стал лауреатом Славянского литературного форума.
– Это награда для вас особенная?
– Самая важная. Во-первых, я много лет пропагандировал идею единства славянских народов, и вот наконец в Москве это не только заметили, но и отметили. Во-вторых, «Золотой Витязь» объединяет людей широкого масштаба – кинематографистов, поэтов, писателей. Попасть в их обойму уже приятно. Вдвойне приятно, что из восьми призеров в номинации «Публицистика» мне единственному была вручена статуэтка «Золотой Витязь» и диплом.
– Очевидно, что подобного рода награды – не только честь, но и труд большой. Для чего проделываете его, в первую очередь?
– Я не пресный человек. И хочу свой субъективный мир внедрять вовне.
Мальчишка-философ
– Вы родились в маленькой деревушке Мякиши Щучинского района, куда даже радио не доходило...
– Действительно, наша деревня была расположена вдали от магистралей, среди болот, рядом с лесом. В укладе ее жителей сохранились пережитки натурального хозяйства. Моя мать, к примеру, сама ткала полотно и шила одежду, местные мастера делали обувь. Это обстоятельство сыграло важную роль в формировании моего мировосприятия. В детские годы я на себе познал все достоинства и недостатки космоцентрической аграрной культуры. А когда приехал учиться в Ленинград, оказался на высоком уровне техноцентрической цивилизации. Так что мог не понаслышке сравнивать их.
– Но как в сознании сельского мальчишки поселились философские мысли?
– Я был самым младшим, девятым ребенком в семье. Отец умер, когда мне было пять лет. Ребенок в деревне без отца часто испытывает несправедливость как от сверстников, так и от односельчан. По-видимому, обида породила большое желание изменить мир. Уже в восьмом классе твердо знал, что буду студентом философского факультета. После девяти классов уехал в Калининград, параллельно с работой на судоремонтном заводе получил профессию газосварщика, окончил вечернюю школу. Но, поступив в Ленинградский университет, повзрослев, я вдруг понял, что переустройство мира невозможно на основе только субъективных желаний.
– И начали переустраивать себя?
– Верно. Хочешь изменить мир – начни с себя. После университета по распределению уехал работать в Комсомольск-на-Амуре. Жил там три года и, наверное, впервые прочувствовал, насколько близки душевно белорусский и русский народы. Вдумайтесь только: Комсомольск-на-Амуре – одна из крайних точек России. А я ни разу не испытал неудобства из-за того, что приехал из другой республики за тысячи километров. Наоборот, глаза местных жителей теплели, как только они узнавали, что я из Белоруссии.
«Любовью и единением спасемся»
– Чеслав Станиславович, сегодня единение восточнославянских стран – основное направление ваших научных интересов. В чем причины?
– Дело в том, если раньше основной единицей мирового общества было национальное государство, то сейчас ситуация изменилась. Мы живем в эпоху глобализации, но она не имеет вселенского охвата. Интеграция народов пошла по регионам, родственным в социокультурном и цивилизационном отношении. Первый пример региональной интеграции – Европейский союз. В Латинской Америке начинают формироваться объединения вокруг Бразилии. Исламский мир с надрывом стремится к возрождению халифата. И лишь восточнославянские народы медлят.
– Чем это чревато?
– Рискуем стать рынком дешевой рабочей силы, территорией для размещения вредных производств и отходов, местом для сброса некачественных товаров, «сырьевыми придатками». К примеру, в одной только Сибири – треть мировых сырьевых и энергетических ресурсов. У нас много пресной воды, лесов. Скоро пресная вода будет дороже бензина. Уже два миллиарда жителей планеты испытывают недостаток в ней. Идет жестокая борьба. Очевидно, что одни в ней выстоять не сможем.
– Вы как ученый в чем видите выход?
– В создании центра развития и силы на своей культурной и цивилизационной основе. Для объединяющейся Западной Европы мы далеко не свои и в ближайшей перспективе такими не будем. Европейцы считают, что Европа заканчивается там, где заканчиваются католичество и протестантизм и начинаются ислам и православие. Для исламских народов и «тигров» юго-восточной Азии мы тоже чужие. В этой ситуации у белорусов, россиян и украинцев выход один – консолидироваться. Прав был Сергий Радонежский: «Любовью и единением спасемся».
Нематериальный продукт продается
– Немногим выпадает счастье работать в кругу единомышленников.
– Я действительно очень доволен кафедрой. И дело не в том, что возглавляю ее около тридцати лет. Просто люди творческих профессий конфликтообразующие: интеллектуальная конкуренция не знает пощады. А у нас ее нет. Кафедра сформировалась из людей, которые окончили аспирантуру и у которых я или доцент Александр Бородич были руководителями кандидатских диссертаций. До сих пор удивляюсь, как так получилось, но двух своих аспирантов я «нашел» на биологическом факультете. Это Снежана Семерник – ныне кандидат наук, доцент, пассионарий (активный, энергичный человек – прим. ред.), и Олег Романов – тоже очень интересная и мощная личность. Они – гвардия кафедры, у которой много последователей. Например, Дмитрий Трофимович читает лекции на экономическом факультете, и студенты шутят, что хотят сменить профиль, настолько им интересно.
– Выходит, в студенческом рейтинге иногда оказываетесь впереди коллег?
– В студенческом, да (улыбается). Вообще же, сегодня наиболее популярны рейтинги финансового благополучия. В таких мы никогда не будем в лидерах. Даже если бы на какой-нибудь социогуманитарной кафедре вместе работали Конфуций, Сократ, Бердяев, Флоренский, все равно бы эта кафедра не получила престижных мест, поскольку они были бессребрениками. Равно как и мы.
– Тем не менее своей работой кафедра философии ГрГУ известна не только в Гродно, но и во всей республике.
– Действительно, работаем очень активно. Издали «Историю философии» на белорусском и русском языках, курс лекций «Основы философии» на белорусском языке, учебник по социальной философии, учебное пособие для аспирантов и магистрантов «Философия и методология науки». Уже в этом году вышла книга «Современный социум: характер и направленность развития». Сейчас кафедра интенсивно работает над учебником по курсу философии для студентов всех вузов Беларуси. Все печатаем в издательстве «Вышэйшая школа» с грифом Министерства образования Республики Беларусь.
Семья единомышленников
– Чеслав Станиславович, у такого активного человека, как вы, даже при большой увлеченности профессией, уверена, должно оставаться время на хобби.
– На даче в Щучинском районе в бывшем сарае создал небольшой музей аграрной деревенской культуры. Со всей округи собрал в нем ступки, коловороты, прялки – предметы, среди которых прошло мое босоногое детство. Посетителей хватает: из соседних сел люди приходят посмотреть, коллеги из города приезжают. А еще столярничать люблю. Нахожу в лесу коряги забавные, шлифую, прибиваю к ним круглые основания – получаются столы, стульчики, подставки под цветы. В школьные годы, помню, инструменты всегда в руках были.
– Домочадцы ваши увлечения поощряют?
– Точно не ругают за них. У нас семья единомышленников во всем и, что особенно важно для меня, в вопросах мировоззрения. Дочки выросли: старшая, Ольга, живет в Минске, младшая, Полина, с нами в Гродно. Обе они – восточнославянские патриотки.
– А женой философа трудно быть?
– Это вы у Галины Ильиничны спросите (улыбается). Наверное, трудно. Одно время она меня «квартирантом» называла. С утра до ночи в работу погружен, все свои тексты пишу, пишу. Самое интересное, что я окончил философский факультет, познакомился с ней, будучи в аспирантуре. А Галина Ильинична – технарь, выпускница очень серьезного вуза – института точной механики и оптики. Первое время наши внутренние миры совершенно не совпадали! Но годы шли… И теперь супруга с полным пониманием читает мои статьи. Она первый критик. Прекрасно разбирается в философии. Галина Ильинична вкусила запретный плод познания. Так что, по крайней мере, в рамках семьи мне удалось внедрить свое мировоззрение во внешний мир.
