«Духовная семья выше земной». Интервью с настоятельницей Гродненского Свято-Рождество-Богородичного ставропигиального женского монастыря игуменией Гавриилой
9 января нынешнего года настоятельница Гродненского Свято-Рождество-Богородичного ставропигиального женского монастыря игумения Гавриила была удостоена высокой награды. Премию «За духовное возрождение» в Рождественский день во Дворце Республики вручил ей Президент Беларуси Александр Григорьевич Лукашенко.
А спустя два неполных дня в Жировичском монастыре ушла в мир иной инокиня Георгия – ее мама. У одра умирающей в числе других насельников обители стояла игумения Гавриила. Она приехала в Жировичи прямо из столицы, чтобы попрощаться с уходящей из жизни матерью. Успела...
Первое же, что сделала, проводив самого родного человека в последний путь, как и собиралась, потратила полученную за многолетнее служение премию на благотворительность. С одной только просьбой к принявшим дар – помолиться за упокой души старицы Георгии. А после, уже вернувшись в гродненскую обитель к своим ежедневным трудам, выкраивая по вечерам время, написала письмо к матери. До боли искреннее последнее «прости», адресованное сильной и взрослой женщиной любимой маме, положило начало книге воспоминаний, написанной за это недолгое время духовными и светскими людьми, знавшими инокиню Георгию – в миру учительницу русского языка и литературы Галину Константиновну Клышевич.
Служение в Гродно
– В последние два десятилетия ваша жизнь и ваше служение связаны с Гродно. А как Вы впервые попали в наш город?
– Впервые побывала в Гродно в школьные годы. Я увлекалась фотографией, и с фотоаппаратом «ФЭД» меня отправили снимать поездку в областной центр. И самое интересное, что в тот раз мы побывали в музее атеизма, то есть в нашем сегодняшнем монастыре, но я не знала, что это бывшая гродненская обитель. Экскурсовод об этом умолчала.
Еще раз промысел Божий дал мне знак в 1991-м. Тогда вместе с Патриархом Алексием Вторым я приехала в Жировичи. За трапезой, как всегда, делала снимки. И краем уха услышала несколько фраз из беседы Патриарха с руководителем области, который сидел с ним рядом. Речь шла о передаче здания гродненского монастыря Белорусской православной церкви. Я сделала снимок. Вернувшись в Москву, составила фотоальбом из той поездки, который привезла в Гродно с собой.
– Позже, когда Вы уже приехали в Гродно для возрождения обители?
– Да. Поначалу нам выделили лишь одно небольшое здание, сейчас это игуменский дом. Все остальное по-прежнему принадлежало музею, который назывался уже музеем истории религии и атеизма. И тогда я сама поставила перед собой задачу – попросила благословения Алексия Второго назначить нам срок первой службы в монастыре на 1 июля 1992 года. Ежедневно у монастырских стен собирались прихожане. Молитва – а мы читали Акафист Божией Матери «Скоропослушнице» по 12 раз – длилась четыре-пять часов.
В то же время я обратилась к областным властям. Не сразу и не просто, но решение о передаче зданий монастырю было принято.
– Матушка Гавриила, традиция сотрудничества с властью продолжается?
– Благодаря мудрой политике нашего Президента Александра Григорьевича Лукашенко и Высокопреосвященнейшего Митрополита Филарета между церковью и государством заключены соглашения о сотрудничестве. Это весьма важно и взаимополезно.
У государства и церкви – свои законы и уставы. Но они должны быть созвучны, должна существовать своего рода «симфония» церкви и государства. Ведь и там, и там – л ю д и. Как правило, земные, материальные потребности человек получает в миру. Чтобы удовлетворить потребность души, человек идет в Божий храм.
Что же касается человеческого аспекта этих отношений, то многие руководители у нас бывают. Помнится, как-то совсем случайно встретила в монастырском садике Александра Иосифовича Дубко. Позже Эмма Никифоровна рассказала, что муж всегда удивлялся: «Монастырь в центре шумного города, не могу понять, отчего там так тихо и так легко дышится?».
К 20-летию возрождения монастыря областная власть по распоряжению губернатора Семена Борисовича Шапиро подарила монастырской канцелярии компьютер. В прошлом году второй монастырский священник получил служебную квартиру. Монастырь имеет льготы по оплате коммунальных услуг, а это немаловажно, учитывая, что мы живем на добровольные пожертвования.
– Матушка Гавриила, двадцать лет – немалый срок. Что, сделанное за это время, Вы считаете самым важным?
– Самое важное – это само возвращение монастыря государством его историческому хозяину – Православной церкви. Бог дал так, что 1 июля 1960 года монахини покинули гродненскую обитель. Тогда, в дни гонения на церковь, удалось сохранить только Жировичский монастырь. А 1 июля 1992-го, спустя 32 года, вернулись. Это славное событие случилось на сороковой день наших совместных молитв с прихожанами у стен монастыря.
Позже мы смогли вернуть и многое из утраченных святынь. В том числе и главную святыню обители – чудотворную мироточивую икону Божией Матери Владимирской, от которой и по сей день совершаются многие исцеления всех, кто обращается с верой и надеждой…
Важны, конечно, и добрые дела, которые стараемся совершать. Хотя о них не рассказываю много, потому что, как говорится, дела должны идти впереди слов. День святых Петра и Февронии отмечаем как День семьи, любви и верности, поддерживая этим большие и дружные семьи. Празднуем День жен-мироносиц – хранительниц семейного очага. В Рождество и на Пасху проводим благотворительные акции с участием Гродненского и Ошмянского мясокомбинатов, «Молочного Мира», с поддержкой со стороны облисполкома.
«Мама, это Твоя премия!»
– Матушка Гавриила, а чем был предопределен ваш жизненный и духовный выбор? С кого в вашем роду взяла начало приверженность к религии?
– Многое о своих предках я узнаю только сейчас, читая записки своей матери. Она не все мне говорила при жизни. Вначале – потому что время было такое, богоборческое. А потом – мы рано расстались, в семнадцать лет я уехала из дома, рассказать обо всем просто не случилось...
Но я знаю, что мой дед – белорус, Константин Клышевич, уехал в Саратов и там женился на бабушке, Зинаиде Алексеевне. Мама была у них девятым ребенком. Глубоко верующим человеком она была всегда, сколько я ее знала. Свободное время посвящала переписыванию духовных книг. В те годы это был, можно сказать, подвиг. За найденную в доме такую строчку люди попадали в ГУЛАГ. Но это было необходимо верующим как глоток чистого воздуха. Мама писала под копирку, в три слоя. А после рукописные книжицы тайно раздавали в церкви или просто передавали из рук в руки.
С пяти лет я свободно читала на старославянском, а со второго класса была приобщена к этой работе. Когда ровесники гуляли во дворе, я переписывала листы Священного писания. Конечно же, мне хотелось на улицу, к детям. Но мама была непреклонна. Педагог от Бога, она не говорила мне, что это уроки веры. Объясняла свою настойчивость иначе: нужно, дескать, вырабатывать красивый почерк.
Маша Глухова – будущая игумения Гавриила с матерью (фото из семейного архива)
– Какие пути привели вашу семью в Беларусь?
–Так случилось, что мои родители расстались, когда я была совсем ребенком. Какое-то время мы с мамой жили в Саратове. Она преподавала в школе. Но, обучая детей грамотности, прививала им и любовь к Богу. В шестидесятые годы прошлого века это было неприемлемо. Вначале ее переводили из одной школы в другую, что называется, с понижением. А когда это не подействовало, просто уволили. В вину учительнице Галине Клышевич вменялось то, что она «фактически способствует распространению религиозных взглядов среди населения».
Так мы оказались сначала в Щучине, на родине деда, а затем в Жировичах. Закончив педагогическую работу, мама полностью связала жизнь с монастырем, где в преклонном возрасте и поселилась. До последних дней жизни она старалась приносить пользу, служить Богу и людям. С весны до поздней осени трудилась на земле, выращивая прекрасные цветы. Ухаживала за могилками на кладбище. Поддерживала болящих.
Она постоянно обращалась ко мне с просьбами выслать то пуховый платочек, то теплые носки, то сапоги. Будто бы для себя, но совершенно разных размеров. Получив, тут же отдавала нуждающимся. Сладостями же и другими вкусностями, которыми хотелось ее порадовать, угощала семинаристов.
– Теперь понятно, почему Вы посвятили ей свою награду.
– Я сделала это потому, что считаю: ее подвиг был выше и труднее. Когда я приехала в Жировичи из столицы, сказала ей: «Мама, это твоя премия!». И она услышала меня.
От медицины – к монашеству
– Наверное, ее старания не пропали даром, раз Вы, уехав в семнадцать лет в Санкт-Петербург с твердым намерением стать доктором, выбрали все же в итоге монашескую стезю?
– В медицинский институт я поступала пять раз. На обложке моего личного дела стояли две пометки. Первая – «не член ВЛКСМ» и вторая – «б/с», что означало «без стажа». «Б/с» я вскоре исправила, устроившись в травмпункт, где сразу влюбилась в травматическую хирургию. Накладывать повязки, делать перевязки, снимать и накладывать швы – это было такое «мое», что пациенты перед процедурой часто просили: «Пусть сделает Маша» (игумения Гавриила – в миру Мария Глухова – прим. автора).
Но даже после окончания с отличием Ленинградского базового медицинского училища в ВУЗ не прошла. Когда в последний раз на свободное место зачислили парня, набравшего на целый балл меньше меня, окончательно поняла – старания бессмысленны. Нет на то воли Божией. К тому же и мама была почти разорена. Все это время она оплачивала мои дорогостоящие занятия с репетиторами, по пять-шесть рублей за 90 минут.
– И тогда судьба привела Вас к монашеству?
– Наверное, внутренне я была к этому готова. А в реальности все получилось так, каким был промысел Божий. В Ленинграде я жила на квартире у родственницы игумении Варвары (Пюхтицкой), заведующей кафедрой хирургии при 1-м Ленинградском мединституте. Она и послала меня с поручением в Рижскую обитель. Пробыв там несколько часов, перед отъездом я обратилась к настоятельнице с просьбой: «Благословите, матушка, кого-нибудь из сестер, чтоб показали мне Ригу, а то, может, больше сюда и не приеду». – «Приедешь-приедешь...». Так оно и вышло. Через полтора месяца я стала послушницей в Рижском Свято-Троицком женском православном монастыре. Из Риги была направлена в Москву, где трудилась в отделе внешних церковных связей Московской патриархии, возглавлял который в то время наш Митрополит Филарет. Это было в 1985 году.
На Святой земле
– Знаю, что в молодом возрасте Вы впервые приступили к исполнению обязанностей настоятельницы в Горнем монастыре в Иерусалиме. Каково это было – начинать служение на Святой земле, вдали от родины?
– Непростое это было время. Русская православная церковь воссоединилась с «зарубежной» в 2007 году. А в 1988-м были две разделенные православные церкви – Московского патриархата и Русская церковь «за рубежом». В Иерусалиме ее называли «белой», нас же по аналогии «красной». Ко многим нашим русским христианским святыням мы не имели доступа.
Помню свою первую встречу с монахинями Русской церкви «за рубежом» в Храме Гроба Господня. Они упрекали нас. И я не промолчала: «Да, мы родом из СССР и живем там. Но ваши предки уехали, оставив Родину, а наши деды остались и вынесли на себе все скорби, пытки и тяготы ГУЛАГА. Наши бабушки в «белых платочках» сберегли веру и сохранили православную церковь»… И они замолчали и больше никогда не поднимали в моем присутствии эту тему.
Для нас объединение православных церквей – великое благо и долгожданное событие. И в этом огромная заслуга почивших первоиерархов Русской православной церкви Московского патриархата и Русской церкви «за рубежом»: Святейшего Патриарха Алексия Второго и Митрополита Лавра.
– Непростой вопрос, матушка Гавриила. Все эти годы Вы жили вдалеке от кровной семьи, от матери. Сестры-насельницы монастыря стали вашей семьей?
– Конечно. Духовная семья выше земной, и мне как их Духовной Матери придется держать ответ перед Господом. А это очень ответственно и страшно. У нас шестнадцать монахинь. Сорок человек входят в сестричество при монастыре. Более сотни детей посещают воскресную школу. Мы многое делаем вместе. Трудимся в будни, отмечаем праздники, стараемся совершать добрые дела. Не забываем сирот, бедных, инвалидов, многодетные семьи. Только б Господь принял наши скромные труды…
А спустя два неполных дня в Жировичском монастыре ушла в мир иной инокиня Георгия – ее мама. У одра умирающей в числе других насельников обители стояла игумения Гавриила. Она приехала в Жировичи прямо из столицы, чтобы попрощаться с уходящей из жизни матерью. Успела...
Первое же, что сделала, проводив самого родного человека в последний путь, как и собиралась, потратила полученную за многолетнее служение премию на благотворительность. С одной только просьбой к принявшим дар – помолиться за упокой души старицы Георгии. А после, уже вернувшись в гродненскую обитель к своим ежедневным трудам, выкраивая по вечерам время, написала письмо к матери. До боли искреннее последнее «прости», адресованное сильной и взрослой женщиной любимой маме, положило начало книге воспоминаний, написанной за это недолгое время духовными и светскими людьми, знавшими инокиню Георгию – в миру учительницу русского языка и литературы Галину Константиновну Клышевич.
Служение в Гродно
– В последние два десятилетия ваша жизнь и ваше служение связаны с Гродно. А как Вы впервые попали в наш город?
– Впервые побывала в Гродно в школьные годы. Я увлекалась фотографией, и с фотоаппаратом «ФЭД» меня отправили снимать поездку в областной центр. И самое интересное, что в тот раз мы побывали в музее атеизма, то есть в нашем сегодняшнем монастыре, но я не знала, что это бывшая гродненская обитель. Экскурсовод об этом умолчала.
Еще раз промысел Божий дал мне знак в 1991-м. Тогда вместе с Патриархом Алексием Вторым я приехала в Жировичи. За трапезой, как всегда, делала снимки. И краем уха услышала несколько фраз из беседы Патриарха с руководителем области, который сидел с ним рядом. Речь шла о передаче здания гродненского монастыря Белорусской православной церкви. Я сделала снимок. Вернувшись в Москву, составила фотоальбом из той поездки, который привезла в Гродно с собой.
– Позже, когда Вы уже приехали в Гродно для возрождения обители?
– Да. Поначалу нам выделили лишь одно небольшое здание, сейчас это игуменский дом. Все остальное по-прежнему принадлежало музею, который назывался уже музеем истории религии и атеизма. И тогда я сама поставила перед собой задачу – попросила благословения Алексия Второго назначить нам срок первой службы в монастыре на 1 июля 1992 года. Ежедневно у монастырских стен собирались прихожане. Молитва – а мы читали Акафист Божией Матери «Скоропослушнице» по 12 раз – длилась четыре-пять часов.
В то же время я обратилась к областным властям. Не сразу и не просто, но решение о передаче зданий монастырю было принято.
– Матушка Гавриила, традиция сотрудничества с властью продолжается?
– Благодаря мудрой политике нашего Президента Александра Григорьевича Лукашенко и Высокопреосвященнейшего Митрополита Филарета между церковью и государством заключены соглашения о сотрудничестве. Это весьма важно и взаимополезно.
У государства и церкви – свои законы и уставы. Но они должны быть созвучны, должна существовать своего рода «симфония» церкви и государства. Ведь и там, и там – л ю д и. Как правило, земные, материальные потребности человек получает в миру. Чтобы удовлетворить потребность души, человек идет в Божий храм.
Что же касается человеческого аспекта этих отношений, то многие руководители у нас бывают. Помнится, как-то совсем случайно встретила в монастырском садике Александра Иосифовича Дубко. Позже Эмма Никифоровна рассказала, что муж всегда удивлялся: «Монастырь в центре шумного города, не могу понять, отчего там так тихо и так легко дышится?».
К 20-летию возрождения монастыря областная власть по распоряжению губернатора Семена Борисовича Шапиро подарила монастырской канцелярии компьютер. В прошлом году второй монастырский священник получил служебную квартиру. Монастырь имеет льготы по оплате коммунальных услуг, а это немаловажно, учитывая, что мы живем на добровольные пожертвования.
– Матушка Гавриила, двадцать лет – немалый срок. Что, сделанное за это время, Вы считаете самым важным?
– Самое важное – это само возвращение монастыря государством его историческому хозяину – Православной церкви. Бог дал так, что 1 июля 1960 года монахини покинули гродненскую обитель. Тогда, в дни гонения на церковь, удалось сохранить только Жировичский монастырь. А 1 июля 1992-го, спустя 32 года, вернулись. Это славное событие случилось на сороковой день наших совместных молитв с прихожанами у стен монастыря.
Позже мы смогли вернуть и многое из утраченных святынь. В том числе и главную святыню обители – чудотворную мироточивую икону Божией Матери Владимирской, от которой и по сей день совершаются многие исцеления всех, кто обращается с верой и надеждой…
Важны, конечно, и добрые дела, которые стараемся совершать. Хотя о них не рассказываю много, потому что, как говорится, дела должны идти впереди слов. День святых Петра и Февронии отмечаем как День семьи, любви и верности, поддерживая этим большие и дружные семьи. Празднуем День жен-мироносиц – хранительниц семейного очага. В Рождество и на Пасху проводим благотворительные акции с участием Гродненского и Ошмянского мясокомбинатов, «Молочного Мира», с поддержкой со стороны облисполкома.
«Мама, это Твоя премия!»
– Матушка Гавриила, а чем был предопределен ваш жизненный и духовный выбор? С кого в вашем роду взяла начало приверженность к религии?
– Многое о своих предках я узнаю только сейчас, читая записки своей матери. Она не все мне говорила при жизни. Вначале – потому что время было такое, богоборческое. А потом – мы рано расстались, в семнадцать лет я уехала из дома, рассказать обо всем просто не случилось...
Но я знаю, что мой дед – белорус, Константин Клышевич, уехал в Саратов и там женился на бабушке, Зинаиде Алексеевне. Мама была у них девятым ребенком. Глубоко верующим человеком она была всегда, сколько я ее знала. Свободное время посвящала переписыванию духовных книг. В те годы это был, можно сказать, подвиг. За найденную в доме такую строчку люди попадали в ГУЛАГ. Но это было необходимо верующим как глоток чистого воздуха. Мама писала под копирку, в три слоя. А после рукописные книжицы тайно раздавали в церкви или просто передавали из рук в руки.
С пяти лет я свободно читала на старославянском, а со второго класса была приобщена к этой работе. Когда ровесники гуляли во дворе, я переписывала листы Священного писания. Конечно же, мне хотелось на улицу, к детям. Но мама была непреклонна. Педагог от Бога, она не говорила мне, что это уроки веры. Объясняла свою настойчивость иначе: нужно, дескать, вырабатывать красивый почерк.
Маша Глухова – будущая игумения Гавриила с матерью (фото из семейного архива)
– Какие пути привели вашу семью в Беларусь?
–Так случилось, что мои родители расстались, когда я была совсем ребенком. Какое-то время мы с мамой жили в Саратове. Она преподавала в школе. Но, обучая детей грамотности, прививала им и любовь к Богу. В шестидесятые годы прошлого века это было неприемлемо. Вначале ее переводили из одной школы в другую, что называется, с понижением. А когда это не подействовало, просто уволили. В вину учительнице Галине Клышевич вменялось то, что она «фактически способствует распространению религиозных взглядов среди населения».
Так мы оказались сначала в Щучине, на родине деда, а затем в Жировичах. Закончив педагогическую работу, мама полностью связала жизнь с монастырем, где в преклонном возрасте и поселилась. До последних дней жизни она старалась приносить пользу, служить Богу и людям. С весны до поздней осени трудилась на земле, выращивая прекрасные цветы. Ухаживала за могилками на кладбище. Поддерживала болящих.
Она постоянно обращалась ко мне с просьбами выслать то пуховый платочек, то теплые носки, то сапоги. Будто бы для себя, но совершенно разных размеров. Получив, тут же отдавала нуждающимся. Сладостями же и другими вкусностями, которыми хотелось ее порадовать, угощала семинаристов.
– Теперь понятно, почему Вы посвятили ей свою награду.
– Я сделала это потому, что считаю: ее подвиг был выше и труднее. Когда я приехала в Жировичи из столицы, сказала ей: «Мама, это твоя премия!». И она услышала меня.
От медицины – к монашеству
– Наверное, ее старания не пропали даром, раз Вы, уехав в семнадцать лет в Санкт-Петербург с твердым намерением стать доктором, выбрали все же в итоге монашескую стезю?
– В медицинский институт я поступала пять раз. На обложке моего личного дела стояли две пометки. Первая – «не член ВЛКСМ» и вторая – «б/с», что означало «без стажа». «Б/с» я вскоре исправила, устроившись в травмпункт, где сразу влюбилась в травматическую хирургию. Накладывать повязки, делать перевязки, снимать и накладывать швы – это было такое «мое», что пациенты перед процедурой часто просили: «Пусть сделает Маша» (игумения Гавриила – в миру Мария Глухова – прим. автора).
Но даже после окончания с отличием Ленинградского базового медицинского училища в ВУЗ не прошла. Когда в последний раз на свободное место зачислили парня, набравшего на целый балл меньше меня, окончательно поняла – старания бессмысленны. Нет на то воли Божией. К тому же и мама была почти разорена. Все это время она оплачивала мои дорогостоящие занятия с репетиторами, по пять-шесть рублей за 90 минут.
– И тогда судьба привела Вас к монашеству?
– Наверное, внутренне я была к этому готова. А в реальности все получилось так, каким был промысел Божий. В Ленинграде я жила на квартире у родственницы игумении Варвары (Пюхтицкой), заведующей кафедрой хирургии при 1-м Ленинградском мединституте. Она и послала меня с поручением в Рижскую обитель. Пробыв там несколько часов, перед отъездом я обратилась к настоятельнице с просьбой: «Благословите, матушка, кого-нибудь из сестер, чтоб показали мне Ригу, а то, может, больше сюда и не приеду». – «Приедешь-приедешь...». Так оно и вышло. Через полтора месяца я стала послушницей в Рижском Свято-Троицком женском православном монастыре. Из Риги была направлена в Москву, где трудилась в отделе внешних церковных связей Московской патриархии, возглавлял который в то время наш Митрополит Филарет. Это было в 1985 году.
На Святой земле
– Знаю, что в молодом возрасте Вы впервые приступили к исполнению обязанностей настоятельницы в Горнем монастыре в Иерусалиме. Каково это было – начинать служение на Святой земле, вдали от родины?
– Непростое это было время. Русская православная церковь воссоединилась с «зарубежной» в 2007 году. А в 1988-м были две разделенные православные церкви – Московского патриархата и Русская церковь «за рубежом». В Иерусалиме ее называли «белой», нас же по аналогии «красной». Ко многим нашим русским христианским святыням мы не имели доступа.
Помню свою первую встречу с монахинями Русской церкви «за рубежом» в Храме Гроба Господня. Они упрекали нас. И я не промолчала: «Да, мы родом из СССР и живем там. Но ваши предки уехали, оставив Родину, а наши деды остались и вынесли на себе все скорби, пытки и тяготы ГУЛАГА. Наши бабушки в «белых платочках» сберегли веру и сохранили православную церковь»… И они замолчали и больше никогда не поднимали в моем присутствии эту тему.
Для нас объединение православных церквей – великое благо и долгожданное событие. И в этом огромная заслуга почивших первоиерархов Русской православной церкви Московского патриархата и Русской церкви «за рубежом»: Святейшего Патриарха Алексия Второго и Митрополита Лавра.
– Непростой вопрос, матушка Гавриила. Все эти годы Вы жили вдалеке от кровной семьи, от матери. Сестры-насельницы монастыря стали вашей семьей?
– Конечно. Духовная семья выше земной, и мне как их Духовной Матери придется держать ответ перед Господом. А это очень ответственно и страшно. У нас шестнадцать монахинь. Сорок человек входят в сестричество при монастыре. Более сотни детей посещают воскресную школу. Мы многое делаем вместе. Трудимся в будни, отмечаем праздники, стараемся совершать добрые дела. Не забываем сирот, бедных, инвалидов, многодетные семьи. Только б Господь принял наши скромные труды…
