«Доктором нужно родиться». Интервью с Геннадием Мармышем, профессором, деканом лечебного факультета ГрГМУ
О Геннадии Мармыше, докторе медицинских наук, профессоре, декане лечебного факультета медицинского университета, была наслышана. Авторитетный хирург, ученый, наставник от Бога, искренний и отзывчивый человек… И главное, сам неустанным трудом проложивший себе дорогу в жизни. Так говорили его коллеги, бывшие и нынешние студенты-медики, сокурсники по мединституту, среди которых, так получилось, и мои бывшие одноклассники. Но не зря говорят, мир тесен. Готовясь к интервью, выяснила, что мы с Геннадием Григорьевичем земляки: если прямиком через Неман и по лесу, то от моей родины к его – маленькой деревушке Воля-Крупицы, что в Мостовском районе, с десяток километров. Не случайно наш разговор начался с экскурса в прошлое.
– Родители мои работали в колхозе, и мы с братом с малых лет им помогали. Помню, как верхом на лошади (автомобилей тогда и в хозяйствах не было) приезжал на конюшню к отцу председатель. Фамилия у него такая, как у вас.
То, что дети помогали взрослым, само собой разумелось. Тем не менее родители, особенно мама, всемерно поощряли мое желание учиться. А оно у меня было огромным. С пятого класса до школы приходилось добираться пешком шесть километров по лесу. Зимой часто заметало дороги, но все равно шли – след в след, сменяя друг друга в качестве первопроходца. Ни в метель, ни в трескучий мороз я ни одного дня не пропустил.
– Почему же решили поступать после восьмилетки? И чем руководствовались в выборе?
– Рассудил, что знаний сельской школы для поступления в медицинский вуз, в который конкурс по тем временам был баснословным, может не хватить. О том, чтобы заниматься дополнительно – сейчас это называется репетиторством – в крестьянской семье и речи идти не могло. Помнится, когда ехал на учебу, денег мне могли дать только на дорогу. На прожитье – натурпродукт. И Слонимское медучилище выбрал, чтобы быть поближе к дому. Каждые выходные приезжал помочь родителям. При этом учился на отлично, спортом активно занимался, на соревнования ездил. А доктором хотел быть, сколько себя помню.
– И после училища – в институт?
– Настроение было, но пришлось на два года надеть солдатскую форму. Служил санинструктором полкового медицинского пункта. Но, как говорится, времени зря не терял. В ракетные войска стратегического назначения призывали в первую очередь ребят с высшим образованием. Одного земляка, который успел окончить Горецкую сельхозакадемию, попросил быть репетиром по химии. Подготовился так, что на вступительных экзаменах в Гродненский мединститут сдал химию на отлично. Пятерка по профильному предмету в дополнение к диплому с отличием означала, что ты уже студент. Тогдашний ректор Дмитрий Андреевич Маслаков таких счастливчиков пригласил к себе и поздравил.
– Чем еще запомнилось студенчество?
– Может это покажется странным, но до сих пор помню, как не верил своему счастью, как волновался, пока не получил вызов на занятия. А уж потом, когда пришла открытка, радовались и вся семья, и вся деревня: до меня «своих» докторов у нее не было. Учился же легко и с удовольствием. После второго курса поехал в стройотряд, был командиром. В областном соревновании мы заняли первое место, и на следующий год мне в обкоме комсомола предложили возглавить зональный студотрядовский штаб. Я и на здравпунктах городских предприятий подрабатывал.
– Отличник, ленинский стипендиат, обычно такие студенты в наше время оставались работать в вузе, а вы поехали в районную больницу. Почему?
– На самом деле распределился в вузовскую клиническую ординатуру на кафедру госпитальной хирургии. После окончания ректор предложил остаться, но полной ставки на кафедре не было. Тогда мы с супругой, а женился я на шестом курсе, решили ехать в район. И не пожалели. За три года в Слонимской центральной районной больнице освоил все самые сложные операции.
– Жену, вероятно, вы себе выбрали в вузе?
– Моя избранница училась на два курса старше, а по годам была на два моложе. Впервые увидел ее в общежитии и с первого взгляда понял – это моя судьба. Чтобы покорить ее сердце окончательно, решил произвести впечатление на всю ее родную деревню Негневичи: не пожалел стройотрядовского заработка и приехал на такси. А то, что в семейном союзе люди одной профессии, считаю правильным.
– Один знакомый доктор в разговоре вспоминал, как приходил к вам в общежитие. Маленькая комнатушка была завешена пеленками, а вы работали над диссертацией в уголке чуть ли не на полу…
– И такое было. Это когда мы все же решили принять предложение ректора Маслакова. Он не забывал бывших студентов, которые, считал, способны к науке. Честно скажу, мы сомневались, хотелось хоть немного подкопить средств на прожитье. Тем более, что в Слониме предложили заведовать хирургическим отделением, квартиру. Но Дмитрий Андреевич на этот раз был категоричен. Спасибо жене. Моя Галина Евгеньевна меня поддержала и потом по жизни была надежной опорой. Мы переехали в Гродно, несмотря на то, что места в лечебном учреждении ей, акушеру-гинекологу, не нашлось. Пошла преподавателем в медицинское училище, где работает до сих пор и нисколько не сожалеет.
Всегда с благодарностью вспоминаю Дмитрия Андреевича Маслакова, а также своего учителя профессора Ивана Яковлевича Макшанова, который, считаю, «вылепил» меня как настоящего хирурга и ученого. Прежде чем взять на кафедру, беседовал более трех часов.
– Как складывалась ваша научная карьера?
– Немаловажно, что нашел свою тему. Будучи на стажировке в Новосибирске, в библиотеке Сибирского отделения академии наук горы литературы перевернул. Относительно осложнений хирургического лечения язвенной болезни желудка и 12-перстной кишки существовали десятки научных теорий. Их изучение и наработанный опыт помогли нам сформулировать собственную гипотезу о патогенезе демпинг-синдрома – патологического симптомокомплекса.
– Что это значит? Пожалуйста, объясните, чтобы было понятно в хирургии несведущему.
– Попробую. Это сегодня благодаря достижениям фармацевтики и повышению уровня жизни населения язва желудка, 12-перстной кишки и встречается реже, и лечится чаще всего консервативно. А еще в восьмидесятых годах прошлого столетия многих приводила на операционный стол. Обычно хирурги делали свое дело успешно, но со временем у части их бывших пациентов начинались проблемы: слабость, потеря веса, а в дальнейшем и трудоспособности. Мы предположили, а потом и доказали, что из-за генетической предрасположенности у некоторых людей такую реакцию дает начальный отдел тонкого кишечника – 30–40 сантиметров, где гормональными клетками кишечной АПУД-системы вырабатывался и выбрасывался в кровь целый комплекс биологически активных веществ. Мы усовершенствовали проведение операции – убирали демпинг – чувствительную зону, стали формировать искусственный жом и клапан-инвагинат для порционной замедленной эвакуации пищи. Эти методики были запатентованы. Свидетельство об изобретении получали еще во времена Союза.
Геннадий МАРМЫШ во время работы в Слонимской ЦРБ
– Мне же помнится, как вы с тогдашним ректором профессором Петром Васильевичем Гареликом первыми в Гродно выполняли лапороскопические операции при заболеваниях желчного пузыря в четвертой городской больнице. Удаление больного органа без полосного разреза стало своего рода переворотом в хирургии.
– До сих пор оперирую с помощью лапароскопа и радуюсь, что спектр малоинвазивных операций, начавшийся с холецистэктомии, намного расширился. Практически каждый день бываю в больнице. По духу был и остаюсь прежде всего хирургом. Хотя уже тринадцать лет как декан самого большого вузовского факультета.
– Говорят, не тот студент нынче, в науку не «загнать»…
– Неправда. Способных, целеустремленных ребят сейчас стало еще больше. Помня свой путь, стараюсь их выделить и помочь. И в этом всегда находил и нахожу понимание со стороны руководства нашего университета. Нынешний ректор Виктор Александрович Снежицкий ведет точно такую же линию – на поддержку талантов и развитие вузовской науки. На лечебном факультете сейчас почти три тысячи студентов. Не скажу, чтобы все шли в профессию так, как мне бы хотелось. Но при этом понимаю, что порой человек не сразу может найти себя. Потому ни одного из студентов, даже самого нерадивого, за дверь своего кабинета не выставил.
Повышению интереса к профессии и уровня профессиональной подготовки служат современные методики обучения, которые внедряются на факультете и в университете в целом. К примеру, недавно открылась первая в республике лаборатория практического обучения будущих врачей, в которой использованы современные симуляционные технологии.
– Слышала, с каким огромным уважением отзываются студенты о своем декане, оценивая его педагогический талант. А каков ваш взгляд на профессию с позиции ученого-хирурга?
– Прежде всего считаю, что доктором нужно родиться. Любовь к людям, желание им помочь в нашей профессии первостепенны. А чтобы быть профессионалом высокого класса, как в любом другом деле, нельзя останавливаться на достигнутом, надо учиться, совершенствоваться. Еще надо уметь вселить веру в выздоровление. В связи с этим привожу студентам как негативный пример одного из врачей, который имел моду входить в палату с вопросом: «Ну, вы еще тут все живы?». Ему казалось это удачной шуткой, а настроение у пациентов сразу портилось.
– Как правило, во врачебных семьях и дети выбирают эту же стезю. А ваши?
– Старший – ассистент кафедры травматологии и ортопедии, как хирург работает в больнице скорой медицинской помощи, защитил кандидатскую диссертацию. Младший заканчивает наш университет в этом году, но решил специализироваться в офтальмологии. В них узнаю себя в молодости – то же желание до всего дойти и разобраться самому. Семейные династии полностью поддерживаю. Ведь если дети идут по стопам родителей, значит, те сумели стать для них достойным примером.
Таким же примером стараюсь быть и для студентов.
– Родители мои работали в колхозе, и мы с братом с малых лет им помогали. Помню, как верхом на лошади (автомобилей тогда и в хозяйствах не было) приезжал на конюшню к отцу председатель. Фамилия у него такая, как у вас.
То, что дети помогали взрослым, само собой разумелось. Тем не менее родители, особенно мама, всемерно поощряли мое желание учиться. А оно у меня было огромным. С пятого класса до школы приходилось добираться пешком шесть километров по лесу. Зимой часто заметало дороги, но все равно шли – след в след, сменяя друг друга в качестве первопроходца. Ни в метель, ни в трескучий мороз я ни одного дня не пропустил.
– Почему же решили поступать после восьмилетки? И чем руководствовались в выборе?
– Рассудил, что знаний сельской школы для поступления в медицинский вуз, в который конкурс по тем временам был баснословным, может не хватить. О том, чтобы заниматься дополнительно – сейчас это называется репетиторством – в крестьянской семье и речи идти не могло. Помнится, когда ехал на учебу, денег мне могли дать только на дорогу. На прожитье – натурпродукт. И Слонимское медучилище выбрал, чтобы быть поближе к дому. Каждые выходные приезжал помочь родителям. При этом учился на отлично, спортом активно занимался, на соревнования ездил. А доктором хотел быть, сколько себя помню.
– И после училища – в институт?
– Настроение было, но пришлось на два года надеть солдатскую форму. Служил санинструктором полкового медицинского пункта. Но, как говорится, времени зря не терял. В ракетные войска стратегического назначения призывали в первую очередь ребят с высшим образованием. Одного земляка, который успел окончить Горецкую сельхозакадемию, попросил быть репетиром по химии. Подготовился так, что на вступительных экзаменах в Гродненский мединститут сдал химию на отлично. Пятерка по профильному предмету в дополнение к диплому с отличием означала, что ты уже студент. Тогдашний ректор Дмитрий Андреевич Маслаков таких счастливчиков пригласил к себе и поздравил.
– Чем еще запомнилось студенчество?
– Может это покажется странным, но до сих пор помню, как не верил своему счастью, как волновался, пока не получил вызов на занятия. А уж потом, когда пришла открытка, радовались и вся семья, и вся деревня: до меня «своих» докторов у нее не было. Учился же легко и с удовольствием. После второго курса поехал в стройотряд, был командиром. В областном соревновании мы заняли первое место, и на следующий год мне в обкоме комсомола предложили возглавить зональный студотрядовский штаб. Я и на здравпунктах городских предприятий подрабатывал.
– Отличник, ленинский стипендиат, обычно такие студенты в наше время оставались работать в вузе, а вы поехали в районную больницу. Почему?
– На самом деле распределился в вузовскую клиническую ординатуру на кафедру госпитальной хирургии. После окончания ректор предложил остаться, но полной ставки на кафедре не было. Тогда мы с супругой, а женился я на шестом курсе, решили ехать в район. И не пожалели. За три года в Слонимской центральной районной больнице освоил все самые сложные операции.
– Жену, вероятно, вы себе выбрали в вузе?
– Моя избранница училась на два курса старше, а по годам была на два моложе. Впервые увидел ее в общежитии и с первого взгляда понял – это моя судьба. Чтобы покорить ее сердце окончательно, решил произвести впечатление на всю ее родную деревню Негневичи: не пожалел стройотрядовского заработка и приехал на такси. А то, что в семейном союзе люди одной профессии, считаю правильным.
– Один знакомый доктор в разговоре вспоминал, как приходил к вам в общежитие. Маленькая комнатушка была завешена пеленками, а вы работали над диссертацией в уголке чуть ли не на полу…
– И такое было. Это когда мы все же решили принять предложение ректора Маслакова. Он не забывал бывших студентов, которые, считал, способны к науке. Честно скажу, мы сомневались, хотелось хоть немного подкопить средств на прожитье. Тем более, что в Слониме предложили заведовать хирургическим отделением, квартиру. Но Дмитрий Андреевич на этот раз был категоричен. Спасибо жене. Моя Галина Евгеньевна меня поддержала и потом по жизни была надежной опорой. Мы переехали в Гродно, несмотря на то, что места в лечебном учреждении ей, акушеру-гинекологу, не нашлось. Пошла преподавателем в медицинское училище, где работает до сих пор и нисколько не сожалеет.
Всегда с благодарностью вспоминаю Дмитрия Андреевича Маслакова, а также своего учителя профессора Ивана Яковлевича Макшанова, который, считаю, «вылепил» меня как настоящего хирурга и ученого. Прежде чем взять на кафедру, беседовал более трех часов.
– Как складывалась ваша научная карьера?
– Немаловажно, что нашел свою тему. Будучи на стажировке в Новосибирске, в библиотеке Сибирского отделения академии наук горы литературы перевернул. Относительно осложнений хирургического лечения язвенной болезни желудка и 12-перстной кишки существовали десятки научных теорий. Их изучение и наработанный опыт помогли нам сформулировать собственную гипотезу о патогенезе демпинг-синдрома – патологического симптомокомплекса.
– Что это значит? Пожалуйста, объясните, чтобы было понятно в хирургии несведущему.
– Попробую. Это сегодня благодаря достижениям фармацевтики и повышению уровня жизни населения язва желудка, 12-перстной кишки и встречается реже, и лечится чаще всего консервативно. А еще в восьмидесятых годах прошлого столетия многих приводила на операционный стол. Обычно хирурги делали свое дело успешно, но со временем у части их бывших пациентов начинались проблемы: слабость, потеря веса, а в дальнейшем и трудоспособности. Мы предположили, а потом и доказали, что из-за генетической предрасположенности у некоторых людей такую реакцию дает начальный отдел тонкого кишечника – 30–40 сантиметров, где гормональными клетками кишечной АПУД-системы вырабатывался и выбрасывался в кровь целый комплекс биологически активных веществ. Мы усовершенствовали проведение операции – убирали демпинг – чувствительную зону, стали формировать искусственный жом и клапан-инвагинат для порционной замедленной эвакуации пищи. Эти методики были запатентованы. Свидетельство об изобретении получали еще во времена Союза.
Геннадий МАРМЫШ во время работы в Слонимской ЦРБ
– Мне же помнится, как вы с тогдашним ректором профессором Петром Васильевичем Гареликом первыми в Гродно выполняли лапороскопические операции при заболеваниях желчного пузыря в четвертой городской больнице. Удаление больного органа без полосного разреза стало своего рода переворотом в хирургии.
– До сих пор оперирую с помощью лапароскопа и радуюсь, что спектр малоинвазивных операций, начавшийся с холецистэктомии, намного расширился. Практически каждый день бываю в больнице. По духу был и остаюсь прежде всего хирургом. Хотя уже тринадцать лет как декан самого большого вузовского факультета.
– Говорят, не тот студент нынче, в науку не «загнать»…
– Неправда. Способных, целеустремленных ребят сейчас стало еще больше. Помня свой путь, стараюсь их выделить и помочь. И в этом всегда находил и нахожу понимание со стороны руководства нашего университета. Нынешний ректор Виктор Александрович Снежицкий ведет точно такую же линию – на поддержку талантов и развитие вузовской науки. На лечебном факультете сейчас почти три тысячи студентов. Не скажу, чтобы все шли в профессию так, как мне бы хотелось. Но при этом понимаю, что порой человек не сразу может найти себя. Потому ни одного из студентов, даже самого нерадивого, за дверь своего кабинета не выставил.
Повышению интереса к профессии и уровня профессиональной подготовки служат современные методики обучения, которые внедряются на факультете и в университете в целом. К примеру, недавно открылась первая в республике лаборатория практического обучения будущих врачей, в которой использованы современные симуляционные технологии.
– Слышала, с каким огромным уважением отзываются студенты о своем декане, оценивая его педагогический талант. А каков ваш взгляд на профессию с позиции ученого-хирурга?
– Прежде всего считаю, что доктором нужно родиться. Любовь к людям, желание им помочь в нашей профессии первостепенны. А чтобы быть профессионалом высокого класса, как в любом другом деле, нельзя останавливаться на достигнутом, надо учиться, совершенствоваться. Еще надо уметь вселить веру в выздоровление. В связи с этим привожу студентам как негативный пример одного из врачей, который имел моду входить в палату с вопросом: «Ну, вы еще тут все живы?». Ему казалось это удачной шуткой, а настроение у пациентов сразу портилось.
– Как правило, во врачебных семьях и дети выбирают эту же стезю. А ваши?
– Старший – ассистент кафедры травматологии и ортопедии, как хирург работает в больнице скорой медицинской помощи, защитил кандидатскую диссертацию. Младший заканчивает наш университет в этом году, но решил специализироваться в офтальмологии. В них узнаю себя в молодости – то же желание до всего дойти и разобраться самому. Семейные династии полностью поддерживаю. Ведь если дети идут по стопам родителей, значит, те сумели стать для них достойным примером.
Таким же примером стараюсь быть и для студентов.
