В Гродно пенсионер хочет лишить детей 4-комнатной квартиры, считая, что его обманом заставили подписать документы
Дети же считают, что молодая женщина задурила ему голову, чтобы завладеть квартирой...
Пожилой человек хочет детей лишить наследства. Они считают, что молодая женщина задурила ему голову, чтобы завладеть четырехкомнатной квартирой.
Здесь неблагополучием сквозит еще за порогом: по городскому телефону не дозвониться (позже окажется, что оторванные от сети аппараты пылятся на столе). Домофон не издает ни звука, потому что давно лежит на полу. Кнопка входного звонка заедает, и только с десятой или двенадцатой попытки удалось добиться звука. Пробовала стучать в дверь, но из-за громко включенного радио мой стук не долетел до слуха живущего в квартире человека. Когда он, наконец-то, открыл дверь, неприятный запах ударил в нос. Так пахнет у больных, одиноких, недосмотренных людей. Таким и оказался Дмитрий Николаевич.
Его письмо в редакцию взволновало и позвало в дорогу. Подумалось, это зов о помощи отчаявшегося старика, брошенного родными. «Человек я малограмотный. Сын привез меня к нотариусу, который объяснил, что можно оформить договор ренты или оставить за собою одну комнату. Сын отдал нотариусу мой паспорт, а меня отвел в машину, сказав, что я все равно ничего не понимаю. Потом сын оплатил моими деньгами сделку и отвел меня подписывать бумаги. Дома, перечитав договор дарения несколько раз, я удивился, что за мной ничего не осталось, никакого пожизненного содержания, а расходы договора якобы оплатил одаряемый, а не я».
Просторная четырехкомнатная квартира в доме, где не так давно за счет средств бюджета остеклили огромные лоджии и поменяли оконные рамы на стеклопакеты. Толстый слой пыли на полу и мебели, давно нестиранная наволочка на подушке, на которой спит хозяин. Он сразу пытается поделиться наболевшим, рассказывает, что больше 20 лет круглый год жил на даче, построил там жилье для сына и дочки. Первые десять лет, когда не было света, тоже оставался там зимой живым сторожем. Но они не оценили. Несколько лет назад умерла жена, сам собрал деньги и установил надгробье. К врачу в поликлинику не ходит. Однажды ему стало плохо в магазине. Чужие люди вызвали скорую помощь, лекарства купил сам в аптеке без рецепта. На дочь очень сильно обижен, поэтому составил сначала завещание на сына, а потом дарственную. Теперь сожалеет об этом, хотел бы расторгнуть договор. Ему уже 84. Здоровье слабое. Последнее время даже в квартире стал падать, показывает ссадины на руках.
У собеседника дрожат руки и голос, шаткая походка. Ему бы наоборот примириться с детьми, внуками, надеясь на их поддержку. Но обиженный на сына пенсионер в сердцах даже проговорил: «Хочу отменить договор дарения. Лучше я отдам свою квартиру какой-нибудь большой нуждающейся семье».
Дмитрий Николаевич и представить себе не может, какой это будет длинный и трудный процесс. Как пояснили в адвокатуре Ленинского района Гродно, в суде, чтобы оспорить договор дарения, надо будет доказать, что дедушку ввели в заблуждение.
Адрес квартиры, где живет недосмотренный дедушка, передаю в Центр социальной защиты населения Ленинского района Гродно, считая, что кто-то должен ему помочь по хозяйству, сходить в аптеку, вызвать врача.
У сына своя правда
Едва появилась «форточка» в рабочем графике, сын Дмитрия Николаевича поспешил в редакцию. Ему неловко, что «полощется» семейное грязное белье. Он не отрицает: несколько месяцев не был у отца. Серьезно заболела жена, пока она лежала в больнице, все заботы о ней и сыне-подростке легли на его плечи. Жаль было бросать и подработку, деньги в семье не лишние.
Не согласен с версией отца о событиях, происходящих в нотариальной конторе.
– Женщина-нотариус пять раз объяснила отцу очень простым языком его права и обязанности. Да и отец был настроен так, чтобы дочери ничего не досталось. С сестрой мы, конечно, впоследствии разберемся, свои люди, у нас с ней хорошие отношения. Оформив договор дарения в ноябре, с января я переехал к отцу, взяв с собою некоторые личные вещи. Отец наш неуживчив, в свое время не смог поладить с родной внучкой. Мне тоже с ним было непросто. Я уже знал, что к нему повадилась молодая женщина, живущая в пригороде. Говорят, у нее большая семья, живет стесненно в ветхом доме. Поэтому я и оформил договор дарения, переехал к нему, в родительскую квартиру, где много лет жил, где на глазах умерла моя мама. Учитывая, что у меня работа и подработка, семья, я не мог быть с отцом круглые сутки.
Собеседник говорит, что скоро опять вернется в квартиру к отцу, наведет там порядок, справится сам, без социального работника.
Накануне сына Дмитрия Николаевича вызывали в прокуратуру района. Рассказывает, что там сейчас проводится проверка по письму отца, в котором он изложил примерно те же аргументы: сын не помогает, обманным путем завладел квартирой и просит отменить договор дарения. Письмо написано красивым женским почерком. Кстати, и в редакцию написал явно не сам пенсионер. Он только расписался дрожащей рукой в конце письма.
В мобильном телефоне Дмитрия Николаевича всего четыре номера: сына, соседа по даче, участкового и той самой молодой женщины, что подружилась с ним и, видно, вошла в доверие. Пытаюсь дозвониться, но трубку никто ни разу не взял. Значит, есть причина не отвечать на незнакомый номер.
Пока материал готовился к печати, в редакцию пришла и дочь пенсионера, лишенная им наследства. У них с братом мнение однозначное. Считают, что молодая женщина подружилась с их отцом, имея меркантильные планы на его большую квартиру. Похоже, она окончательно ему задурила голову. Отец не так давно поставил себе и умершей жене общий памятник, а в последнее время говорит, чтобы там его не хоронили…
Публикуя эту историю, надеемся, что дети пожилых людей, хоть и заняты на работе и дома, будут больше внимания уделять своим старикам. Чтобы не повадились к ним в гости молодые, предприимчивые, без стыда и совести, с далеко идущими планами…
Здесь неблагополучием сквозит еще за порогом: по городскому телефону не дозвониться (позже окажется, что оторванные от сети аппараты пылятся на столе). Домофон не издает ни звука, потому что давно лежит на полу. Кнопка входного звонка заедает, и только с десятой или двенадцатой попытки удалось добиться звука. Пробовала стучать в дверь, но из-за громко включенного радио мой стук не долетел до слуха живущего в квартире человека. Когда он, наконец-то, открыл дверь, неприятный запах ударил в нос. Так пахнет у больных, одиноких, недосмотренных людей. Таким и оказался Дмитрий Николаевич.
Его письмо в редакцию взволновало и позвало в дорогу. Подумалось, это зов о помощи отчаявшегося старика, брошенного родными. «Человек я малограмотный. Сын привез меня к нотариусу, который объяснил, что можно оформить договор ренты или оставить за собою одну комнату. Сын отдал нотариусу мой паспорт, а меня отвел в машину, сказав, что я все равно ничего не понимаю. Потом сын оплатил моими деньгами сделку и отвел меня подписывать бумаги. Дома, перечитав договор дарения несколько раз, я удивился, что за мной ничего не осталось, никакого пожизненного содержания, а расходы договора якобы оплатил одаряемый, а не я».
Просторная четырехкомнатная квартира в доме, где не так давно за счет средств бюджета остеклили огромные лоджии и поменяли оконные рамы на стеклопакеты. Толстый слой пыли на полу и мебели, давно нестиранная наволочка на подушке, на которой спит хозяин. Он сразу пытается поделиться наболевшим, рассказывает, что больше 20 лет круглый год жил на даче, построил там жилье для сына и дочки. Первые десять лет, когда не было света, тоже оставался там зимой живым сторожем. Но они не оценили. Несколько лет назад умерла жена, сам собрал деньги и установил надгробье. К врачу в поликлинику не ходит. Однажды ему стало плохо в магазине. Чужие люди вызвали скорую помощь, лекарства купил сам в аптеке без рецепта. На дочь очень сильно обижен, поэтому составил сначала завещание на сына, а потом дарственную. Теперь сожалеет об этом, хотел бы расторгнуть договор. Ему уже 84. Здоровье слабое. Последнее время даже в квартире стал падать, показывает ссадины на руках.
У собеседника дрожат руки и голос, шаткая походка. Ему бы наоборот примириться с детьми, внуками, надеясь на их поддержку. Но обиженный на сына пенсионер в сердцах даже проговорил: «Хочу отменить договор дарения. Лучше я отдам свою квартиру какой-нибудь большой нуждающейся семье».
Дмитрий Николаевич и представить себе не может, какой это будет длинный и трудный процесс. Как пояснили в адвокатуре Ленинского района Гродно, в суде, чтобы оспорить договор дарения, надо будет доказать, что дедушку ввели в заблуждение.
Адрес квартиры, где живет недосмотренный дедушка, передаю в Центр социальной защиты населения Ленинского района Гродно, считая, что кто-то должен ему помочь по хозяйству, сходить в аптеку, вызвать врача.
У сына своя правда
Едва появилась «форточка» в рабочем графике, сын Дмитрия Николаевича поспешил в редакцию. Ему неловко, что «полощется» семейное грязное белье. Он не отрицает: несколько месяцев не был у отца. Серьезно заболела жена, пока она лежала в больнице, все заботы о ней и сыне-подростке легли на его плечи. Жаль было бросать и подработку, деньги в семье не лишние.
Не согласен с версией отца о событиях, происходящих в нотариальной конторе.
– Женщина-нотариус пять раз объяснила отцу очень простым языком его права и обязанности. Да и отец был настроен так, чтобы дочери ничего не досталось. С сестрой мы, конечно, впоследствии разберемся, свои люди, у нас с ней хорошие отношения. Оформив договор дарения в ноябре, с января я переехал к отцу, взяв с собою некоторые личные вещи. Отец наш неуживчив, в свое время не смог поладить с родной внучкой. Мне тоже с ним было непросто. Я уже знал, что к нему повадилась молодая женщина, живущая в пригороде. Говорят, у нее большая семья, живет стесненно в ветхом доме. Поэтому я и оформил договор дарения, переехал к нему, в родительскую квартиру, где много лет жил, где на глазах умерла моя мама. Учитывая, что у меня работа и подработка, семья, я не мог быть с отцом круглые сутки.
Собеседник говорит, что скоро опять вернется в квартиру к отцу, наведет там порядок, справится сам, без социального работника.
Накануне сына Дмитрия Николаевича вызывали в прокуратуру района. Рассказывает, что там сейчас проводится проверка по письму отца, в котором он изложил примерно те же аргументы: сын не помогает, обманным путем завладел квартирой и просит отменить договор дарения. Письмо написано красивым женским почерком. Кстати, и в редакцию написал явно не сам пенсионер. Он только расписался дрожащей рукой в конце письма.
В мобильном телефоне Дмитрия Николаевича всего четыре номера: сына, соседа по даче, участкового и той самой молодой женщины, что подружилась с ним и, видно, вошла в доверие. Пытаюсь дозвониться, но трубку никто ни разу не взял. Значит, есть причина не отвечать на незнакомый номер.
Пока материал готовился к печати, в редакцию пришла и дочь пенсионера, лишенная им наследства. У них с братом мнение однозначное. Считают, что молодая женщина подружилась с их отцом, имея меркантильные планы на его большую квартиру. Похоже, она окончательно ему задурила голову. Отец не так давно поставил себе и умершей жене общий памятник, а в последнее время говорит, чтобы там его не хоронили…
Публикуя эту историю, надеемся, что дети пожилых людей, хоть и заняты на работе и дома, будут больше внимания уделять своим старикам. Чтобы не повадились к ним в гости молодые, предприимчивые, без стыда и совести, с далеко идущими планами…
