«Если дал слово, стараюсь выполнять обещания». Интервью с председателем Гродненского городского Совета депутатов, генерал-майором в запасе Анатолием Никитиным
Профессию военного Анатолий Никитин выбрал, можно сказать, на спор. В результате отдал службе в армии 40 лет. Служить довелось в Сибири и Сахаре, Германии и Беларуси. Принимал участие в трех парадах на Красной площади в Москве и четырех кремлевских похоронах
Профессию военного Анатолий Никитин выбрал, можно сказать, на спор. В результате отдал службе в армии 40 лет. Служить довелось в Сибири и Сахаре, Германии и Беларуси. Принимал участие в трех парадах на Красной площади в Москве и четырех кремлевских похоронах.
Звание генерала ему присваивали… дважды. В первый раз он пробыл в нем два дня.
Будучи комдивом, участвовал в операции по выводу Группы советских войск из Германии. После выхода в запас нашел себя на гражданке и уже 3,5 года возглавляет Гродненский городской Совет депутатов.
– Анатолий Алексеевич, в детстве редкий мальчишка не мечтает стать генералом. Но у Вас с выбором профессии связана особая история. Расскажите!
– Профессию военного я выбрал, можно сказать, на спор. Судьба изменилась за один день, на одном из последних перед выпуском факультативов по литературе. Одноклассница вслух прочитала сентиментальное стихотворение, а я не сдержался, съязвил. Учительница вспылила: «Не будет из тебя человека! Тебя даже в военные не возьмут!».
И я опять не смолчал: «Увидите, стану!». Хотя на самом деле уже решил поступать в институт физкультуры: спортом занимался с детства и к десятому классу имел в багаже уже несколько первых разрядов.
Но – слово есть слово. Наутро отправился в военкомат – просить направление в военное училище. А поскольку пришел в последних рядах (все, кто планировал карьеру в армии, заранее позаботились об этом), то мне сказали: «Есть только одна комсомольская путевка – в Омское общевойсковое дважды краснознаменное командное училище. Еще одну такую же уже выдали твоему соседу. Поедешь?». И я ответил: «Поеду!».
– Родители ваше неожиданное решение поддержали?
– Родители не возражали. Армию они уважали, да и материальный фактор играл не последнюю роль. Тянуть из семьи деньги, учась в институте еще четыре года, было совестно. В военном же училище брали на полное довольствие. Так мы с Шурой Новаком поехали поступать в Омск. И оба успешно сдали экзамены и поступили.
Хотя, честно говоря, это было непросто. Много лет до этого в училище готовили офицеров с квалификацией «преподаватель». С нашего же года специальность изменилась. Наш выпуск был первым по специальности «инженер по эксплуатации автомобильной и бронетанковой техники».
– О своем выборе за время учебы не пожалели?
– Учеба мне нравилась и давалась легко. В 1972 году я окончил училище с отличием. При этом успевал еще и всерьез заниматься спортом, особенно хоккеем. Одно время играл даже за «СКА Новосибирск».
А сожаления? (улыбается). Были! Особенно на первых курсах, когда в соседнем парке звучала музыка и начинались танцы. А я сидел на кухне, чистил картошку и сожалел о своей проходящей мимо молодости. На третьем курсе сожалений стало меньше. Дома, в Лельчицах, на каникулах познакомился с девушкой. И в свободное время думал уже о ней.
В этом парке, кстати, проходили не только танцы. На другом его конце стояло еще одно военное училище. И мы с танкистами, бывало, мерились здесь силами. Правда, настоящих жестоких драк не было. До первой крови. И расходились в разные стороны.
– Анатолий Алексеевич, в то время у профессии военного были свои плюсы, но и свои минусы. Один из последних – распределение в любую точку огромного СССР, а часто и за его пределы, причем в горячие точки. Куда после получения диплома попали Вы?
– Меня еще в училище заприметили. Опять-таки благодаря спорту. Перед распределением спросили: «Будешь играть в хоккей дальше?». И поскольку тогда у меня еще не было однозначного ответа, оставили в Сибирском военном округе. Дескать, послужи полгодика, определись.
Так я попал в село Топчиха командиром взвода войсковой разведки. Там и понял: служба мне нравится. В профессиональный хоккей так и не вернулся. Вскоре повысили, назначили командиром разведроты и перевели в Новосибирск. Спустя год после окончания училища уже командовал шестью десятками человек.
В первый отпуск приехал к родителям и сделал предложение Рае. Все это время мы продолжали общаться, встречались. Она согласилась, хотя уже поступила к тому времени в техникум. Оставила учебу и уехала со мной в Сибирь.
– Не испугалась, в такую даль?
– До сих пор считаю, что это было очень верное решение. Всю свою жизнь мы строили сами. Родители на расстоянии мало чем могли помочь, и отношения наши зависели только от нас двоих, никто из родственников на них не влиял. Уверен: Сибирь сплотила нашу молодую семью.
Сразу же я привез жену в отдельную квартиру. Еще из Беларуси позвонил в Новосибирск, сообщил о женитьбе, и жилье нас уже ждало. Вскоре родилась наша старшая дочка Светлана.
Все текло своим чередом. Как вдруг пришло новое назначение. Меня направляли в Алжир.
– В ту самую горячую точку?
– Официально мы ехали в Алжир как специалисты-консультанты по боевому применению БМП-1. Но в самом деле это было время, когда Алжир воевал с Марокко. И, конечно, бывало всякое. Служить довелось в Сахаре, можете себя представить, что означает жизнь в африканской пустыне.
При этом вначале мы собирались в Алжир всей семьей, с полуторагодовалой дочкой. Уже приехали в Москву, на руках были даже билеты. Но буквально в последний день медики обнаружили, что не сделали прививку против оспы. Тогда у нас таким малышам просто не делали эту прививку. Я спросил: «Это серьезно?». – «В Африке – конечно!» – предупредила врач. В тот же день отправил жену с дочкой к родителям, а назавтра сам улетел в Алжир.
Спустя четыре месяца Раиса все-таки приехала ко мне, оставив ребенка с дедушкой и бабушкой. При этом едва не попала в противоборствующую страну – Марокко. Ее случайно направили в другой самолет, ошибка выяснилась уже при посадке. Мы полтора года прожили в Сиди-бель-Аббесе, небольшом, очень красивом городке, который называли маленьким Парижем.
– Командировка в Африку завершилась благополучно?
– Было одно ранение. Но в целом все завершилось хорошо.
– На этом, конечно же, кочевая армейская жизнь не завершилась?
– Потом было возвращение в Новосибирск, через некоторое время – переезд в Москву. А в 32 года поступил в Академию имени Фрунзе в Москве. Уехал в звании майора, закончил подполковником. Был парторгом курса.
– После десятилетия службы, руководящих должностей вернуться за парту, наверное, было непросто?
– В Москве вообще было непросто. Мы приехали с женой и уже двумя дочерьми. Жили двумя семьями в трехкомнатной квартире. Все накопленные сбережения Москва «съела».
И учеба была сложной, особенно на первом курсе. Уходил из дома ранним утром, возвращался часам к восьми вечера. После занятий была интенсивная физическая подготовка, самостоятельная работа.
За время учебы участвовал в трех парадах на Красной площади и четырех похоронах у Кремлевской стены.
– Нас, зрителей, парады очень впечатляли. Достойно, красиво. А как их подготовка и проведение выглядели изнутри?
– Готовился парад примерно два месяца. С семи утра начинались тренировки. Чтобы не опоздать, выезжал из своего Лианозово в четыре часа утра. При этом никто не отменял занятия. После маршей на плацу мы отправлялись в академию. Еще было немало примерок: к каждому параду шились новая форма и сапоги. Домой приходил вечером.
Я участвовал в параде, посвященном 40-летию Победы в 1985 году и двух ноябрьских парадах. В одном из них руководил «коробкой», то есть группой военных, которые проходят по Красной площади одним четырехугольником. При этом держат равнение на Мавзолей.
– А кремлевские похороны?
– Те же «коробки» держат равнение на Кремлевскую стену, где погребался прах ушедших из жизни руководителей высшего ранга. Мы шли маршем во время похорон Юрия Андропова, Константина Черненко, Дмитрия Устинова.
– Анатолий Алексеевич, а как же знаменитые московские театры, концерты? Удавалось найти на них время?
– Удавалось, конечно, особенно на старших курсах. Билеты у нас была возможность купить, и денег на это не жалели.
– В академии Вы тоже были отличником?
– Мог быть. Подвел один предмет – немецкий язык. Его у нас преподавала дочь знаменитого маршала Кожедуба. Подвела меня, опять же, привычка пошутить. На вопрос о расположении одного из немецких городов я ответил, перефразируя грибоедовского полковника Скалозуба: «Не знаю, мы там не служили». В результате получил три балла. Эта «тройка» и помешала получить «красный» диплом.
– Уже интересно, какой очередной вираж сделала ваша судьба после получения диплома?
– При распределении сам попросил направить в Германию. На руках были три женщины и никаких сбережений. Службу в Группе советских войск в Германии начинал в Готте, заместителем командира мотострелкового полка. Потом служил командиром полка в Лейпциге, начальником штаба дивизии в Намбурге, командиром дивизии в Дрездене. Это был уникальный опыт.
В 1992 году свою 11-ю танковую дивизию выводил из Дрездена в Слоним.
– Расскажите об этой исторической операции – выводе советских войск из Германии.
– Операция была колоссальная, группа наших войск составляла 500 тысяч человек. Но подготовлена она была в спешке и проведена с большим уроном для наших военных. Мы оставили там большие материальные ресурсы, которые могли бы пригодиться на новых местах. Немцы построили в СССР два десятка военных городков, это так. Но заселялись они часто неподготовленными.
Приведу для убедительности такой факт. Британские войска, которые тоже дислоцировались в Германии, выводились на протяжении десяти лет. И Великобритания потребовала за это в десять раз больше средств, чем мы. Хотя их группа была в разы более малочисленной.
– Анатолий Алексеевич, ваша дивизия, как известно, перебазировалась в Слоним. Как справились с непростой задачей разместиться на новом месте?
– Я был председателем комиссии по приемке военного городка. Строили его турки, и выполнили свою работу качественно. Дома мы заселяли организованно. После сдачи в строй собирали у дома всех будущих жильцов, назначали старших подъездов. После этого выдавали ключи. Хозяева квартир осматривали жилища и, если находили недоделки, тут же о них сообщали. Благодаря такой системе удалось сохранить все имущество. В наших квартирах не было «исчезнувших» кранов или других вещей.
В Слониме прослужил пять лет. За это время дивизия была преобразована в 11-ю механизированную бригаду. В Слониме же получил звание генерала. Генеральские погоны, кстати, получил во второй раз.
– Что значит, во второй раз? Был еще и первый?
– Был в 1992 году, во время службы в Германии. Тогда в генеральском звании пробыл... два дня.
– Два дня в генеральском звании? Расскажите эту историю!
– Борис Ельцин подписал указ о присвоении званий нескольким высшим офицерам. Мне в том числе. Нам об этом официально сообщили. Даже погоны мне уже вручили. Но через два дня, как мне рассказали позже, в «Правде» вышла статья о злоупотреблениях кого-то из генералитета. Ельцин, рассказывали потом, приехал на работу, затребовал подписанный накануне указ и перечеркнул его текст. Отменил. Такая случилась коллизия.
Поэтому генералом я стал на год позже, в 1993-м, после успешно проведенных учений. Наша бригада в течение трех лет была лучшей в Вооруженных Силах Беларуси. Я готовился к поступлению в Академию Генерального штаба. Но в это время внезапно умер командир 65-й армии, и меня назначили командующим. Сейчас это Северо-Западное оперативное командование, которое размещается в Борисове. А в 2001-м меня прислали в ЗОК – Западное оперативное командование в Гродно. Руководил им до 2003 года, заочно окончил Академию Генштаба. А в 2003-м – очередной крутой вираж: направление в Москву, заместителем руководителя Антитеррористического центра государств-участников СНГ.
– Чем конкретно занимается эта структура?
– Координацией усилий по противодействию терроризму на территории СНГ, организацией обмена информацией, обучения специалистов. Ежегодно проводятся антитеррористические учения. Одно из них организовывалось под моим руководством – на атомной электростанции в Армении. Все было почти в реальном режиме – использовался остановленный после землетрясения блок. На учениях присутствовали наблюдатели из трех десятков стран.
– После завершения работы в Москве Вы вернулись в Гродно. Выбрали наш город, хотя были и другие предложения?
– Предлагали поработать в академии заместителем начальника. Но в Гродно уже была квартира, жили дети. И на семейном совете было принято решение уйти в запас. В области меня поддержали, предложили работу. Несколько лет возглавлял представительство Гродненского областного управления РЦ по оздоровлению и санаторно-курортному лечению. А в очередные выборы баллотировался в Гродненский городской Совет депутатов по избирательному округу №18.
– Фолюш выбрали по старой армейской памяти?
– Считал, что имею перед Фолюшем долги. Когда-то он строился как современный военный городок. Но с течением лет многое устарело, появились проблемы. Люди делились ими со мной. Я стараюсь выполнить все данные им обещания. Уже практически построены две автостоянки, отремонтирована дорога Лососно-Фолюш, продлен до школы в Колбасино автобусный маршрут и многое другое.
Горжусь еще одной реализованной идеей – созданием роты Почетного караула на базе военного факультета ГрГУ имени Янки Купалы. Наверное, многие заметили, как красиво маршируют молодые ребята в форме на митингах у памятников, как стоят в Почетном карауле. Это результат упорного труда по строевой подготовке будущих офицеров.
– Анатолий Алексеевич, как дался Вам переход из армии на гражданку после стольких лет службы?
– У меня он прошел не очень сложно. Хотя это совершенно разный образ жизни. Военные действуют по приказу, здесь все несколько по-другому.
– Вся ваша семья, ради которой, собственно, и было принято решение остаться в Гродно, по-прежнему с Вами?
– Очень благодарен своей супруге Раисе Федоровне. Труд воспитания детей целиком лежал на ней, а это было непросто. В связи с переездами им пришлось сменить несколько школ. Я же только баловал дочерей. Сейчас Светлана живет и работает в Слониме, в свое время она окончила Белорусский институт народного хозяйства. Ольга – юрист, трудится в облисполкоме.
У нас есть два внука и внучка. Младший внук Саша – характером в меня. Ему шесть лет, а уже и на рыбалку вместе ходим (улыбается). Старший Толя – в отца, в семье зовем его в шутку «банкиром». Внучке Наташе уже 17, она учится в школе в Слониме, готовится поступать в ГрГУ. Хочет стать переводчиком.
– Рыбалка – ваше увлечение?
– Пристрастился к ней с детства. Родные Лельчицы стояли на реке Уборть, это приток Припяти. Самый большой трофей – одиннадцатикилограммовая щука. Вытянул ее из-подо льда на зимней рыбалке. С конца восьмидесятых увлекся еще и охотой.
– Не забыли и юношеское увлечение спортом? Знаем, что возглавляете целые две городские спортивные федерации.
– Да, федерации борьбы и футбола. Футбольную создали в 2012 году. Сейчас работаем над первым материальным проектом. Готовимся к строительству в парке в Лососно площадки для пляжного футбола. Ее проект я привез из Витебска. Площадку можно будет использовать и как сцену под открытым небом. Зрительские трибуны рассчитаны на 400 мест.
Мы поставили себе задачу – возродить футбол в трудовых коллективах. Когда-то это было повсеместно. Футбол на самом деле был любимой народной игрой. И сейчас будем стремиться к тому, чтобы на предприятиях, в организациях создавались свои команды.
– Анатолий Алексеевич, у Вас за плечами несколько десятилетий насыщенной, полнокровной жизни, очень серьезные дела, разные страны и города. Какие встречи – самые яркие, запомнились?
– Еще во время учебы в Академии им. Фрунзе довелось пообщаться с Молотовым. В неофициальной обстановке, на даче у родителей сослуживца. Они оказались соседями, и Вячеслав Михайлович заглянул к нам на огонек. В то время ему было уже более девяноста лет, но ум он сохранил светлый. Говорили о разном, выпили по рюмочке. «Живите, сейчас ваше время», – так он сказал.
Были встречи со всеми действующими в то время маршалами Советского Союза, в официальной обстановке – с Борисом Ельциным, Владимиром Путиным (в годы работы в антитеррористическом центре). Общался в Германии с Эрихом Хоннекером. Тогда он уже был в опале и жил в нашем военном городке в Вюнсдорфе.
– Чему Вас жизнь научила?
– Помнится, еще в молодости, когда лейтенантом приехал по своему первому назначению в сибирское село Топчиха, командир, представляя нас, сказал: «Поддержите этих молоденьких ребят, помогите, научите». Когда мы заселялись в квартиры, жены военнослужащих, наших коллег, принесли, кто что мог: одеяла, подушки, посуду… Такое было войсковое братство, все они были бывшими фронтовиками. У них и учился службе, человеческим отношениям к друзьям, подчиненным и вообще к людям – главное в этой жизни – Человек.
И армию не оставил, несмотря на то, что были трудные материально годы. Во время службы в Слониме получал примерно 30 долларов в эквиваленте. Тогда из армии молодые люди начали уходить. И мы обратились к Президенту, предложили повысить зарплату среднему командному составу, чтобы молодежь удержать. Это было сделано, и был период, когда капитан получал больше командира. Но армию мы сохранили.
Такие ценности в жизни сформировались. Их придерживаюсь и теперь.
Звание генерала ему присваивали… дважды. В первый раз он пробыл в нем два дня.
Будучи комдивом, участвовал в операции по выводу Группы советских войск из Германии. После выхода в запас нашел себя на гражданке и уже 3,5 года возглавляет Гродненский городской Совет депутатов.
– Анатолий Алексеевич, в детстве редкий мальчишка не мечтает стать генералом. Но у Вас с выбором профессии связана особая история. Расскажите!
– Профессию военного я выбрал, можно сказать, на спор. Судьба изменилась за один день, на одном из последних перед выпуском факультативов по литературе. Одноклассница вслух прочитала сентиментальное стихотворение, а я не сдержался, съязвил. Учительница вспылила: «Не будет из тебя человека! Тебя даже в военные не возьмут!».
И я опять не смолчал: «Увидите, стану!». Хотя на самом деле уже решил поступать в институт физкультуры: спортом занимался с детства и к десятому классу имел в багаже уже несколько первых разрядов.
Но – слово есть слово. Наутро отправился в военкомат – просить направление в военное училище. А поскольку пришел в последних рядах (все, кто планировал карьеру в армии, заранее позаботились об этом), то мне сказали: «Есть только одна комсомольская путевка – в Омское общевойсковое дважды краснознаменное командное училище. Еще одну такую же уже выдали твоему соседу. Поедешь?». И я ответил: «Поеду!».
– Родители ваше неожиданное решение поддержали?
– Родители не возражали. Армию они уважали, да и материальный фактор играл не последнюю роль. Тянуть из семьи деньги, учась в институте еще четыре года, было совестно. В военном же училище брали на полное довольствие. Так мы с Шурой Новаком поехали поступать в Омск. И оба успешно сдали экзамены и поступили.
Хотя, честно говоря, это было непросто. Много лет до этого в училище готовили офицеров с квалификацией «преподаватель». С нашего же года специальность изменилась. Наш выпуск был первым по специальности «инженер по эксплуатации автомобильной и бронетанковой техники».
– О своем выборе за время учебы не пожалели?
– Учеба мне нравилась и давалась легко. В 1972 году я окончил училище с отличием. При этом успевал еще и всерьез заниматься спортом, особенно хоккеем. Одно время играл даже за «СКА Новосибирск».
А сожаления? (улыбается). Были! Особенно на первых курсах, когда в соседнем парке звучала музыка и начинались танцы. А я сидел на кухне, чистил картошку и сожалел о своей проходящей мимо молодости. На третьем курсе сожалений стало меньше. Дома, в Лельчицах, на каникулах познакомился с девушкой. И в свободное время думал уже о ней.
В этом парке, кстати, проходили не только танцы. На другом его конце стояло еще одно военное училище. И мы с танкистами, бывало, мерились здесь силами. Правда, настоящих жестоких драк не было. До первой крови. И расходились в разные стороны.
– Анатолий Алексеевич, в то время у профессии военного были свои плюсы, но и свои минусы. Один из последних – распределение в любую точку огромного СССР, а часто и за его пределы, причем в горячие точки. Куда после получения диплома попали Вы?
– Меня еще в училище заприметили. Опять-таки благодаря спорту. Перед распределением спросили: «Будешь играть в хоккей дальше?». И поскольку тогда у меня еще не было однозначного ответа, оставили в Сибирском военном округе. Дескать, послужи полгодика, определись.
Так я попал в село Топчиха командиром взвода войсковой разведки. Там и понял: служба мне нравится. В профессиональный хоккей так и не вернулся. Вскоре повысили, назначили командиром разведроты и перевели в Новосибирск. Спустя год после окончания училища уже командовал шестью десятками человек.
В первый отпуск приехал к родителям и сделал предложение Рае. Все это время мы продолжали общаться, встречались. Она согласилась, хотя уже поступила к тому времени в техникум. Оставила учебу и уехала со мной в Сибирь.
– Не испугалась, в такую даль?
– До сих пор считаю, что это было очень верное решение. Всю свою жизнь мы строили сами. Родители на расстоянии мало чем могли помочь, и отношения наши зависели только от нас двоих, никто из родственников на них не влиял. Уверен: Сибирь сплотила нашу молодую семью.
Сразу же я привез жену в отдельную квартиру. Еще из Беларуси позвонил в Новосибирск, сообщил о женитьбе, и жилье нас уже ждало. Вскоре родилась наша старшая дочка Светлана.
Все текло своим чередом. Как вдруг пришло новое назначение. Меня направляли в Алжир.
– В ту самую горячую точку?
– Официально мы ехали в Алжир как специалисты-консультанты по боевому применению БМП-1. Но в самом деле это было время, когда Алжир воевал с Марокко. И, конечно, бывало всякое. Служить довелось в Сахаре, можете себя представить, что означает жизнь в африканской пустыне.
При этом вначале мы собирались в Алжир всей семьей, с полуторагодовалой дочкой. Уже приехали в Москву, на руках были даже билеты. Но буквально в последний день медики обнаружили, что не сделали прививку против оспы. Тогда у нас таким малышам просто не делали эту прививку. Я спросил: «Это серьезно?». – «В Африке – конечно!» – предупредила врач. В тот же день отправил жену с дочкой к родителям, а назавтра сам улетел в Алжир.
Спустя четыре месяца Раиса все-таки приехала ко мне, оставив ребенка с дедушкой и бабушкой. При этом едва не попала в противоборствующую страну – Марокко. Ее случайно направили в другой самолет, ошибка выяснилась уже при посадке. Мы полтора года прожили в Сиди-бель-Аббесе, небольшом, очень красивом городке, который называли маленьким Парижем.
– Командировка в Африку завершилась благополучно?
– Было одно ранение. Но в целом все завершилось хорошо.
– На этом, конечно же, кочевая армейская жизнь не завершилась?
– Потом было возвращение в Новосибирск, через некоторое время – переезд в Москву. А в 32 года поступил в Академию имени Фрунзе в Москве. Уехал в звании майора, закончил подполковником. Был парторгом курса.
– После десятилетия службы, руководящих должностей вернуться за парту, наверное, было непросто?
– В Москве вообще было непросто. Мы приехали с женой и уже двумя дочерьми. Жили двумя семьями в трехкомнатной квартире. Все накопленные сбережения Москва «съела».
И учеба была сложной, особенно на первом курсе. Уходил из дома ранним утром, возвращался часам к восьми вечера. После занятий была интенсивная физическая подготовка, самостоятельная работа.
За время учебы участвовал в трех парадах на Красной площади и четырех похоронах у Кремлевской стены.
– Нас, зрителей, парады очень впечатляли. Достойно, красиво. А как их подготовка и проведение выглядели изнутри?
– Готовился парад примерно два месяца. С семи утра начинались тренировки. Чтобы не опоздать, выезжал из своего Лианозово в четыре часа утра. При этом никто не отменял занятия. После маршей на плацу мы отправлялись в академию. Еще было немало примерок: к каждому параду шились новая форма и сапоги. Домой приходил вечером.
Я участвовал в параде, посвященном 40-летию Победы в 1985 году и двух ноябрьских парадах. В одном из них руководил «коробкой», то есть группой военных, которые проходят по Красной площади одним четырехугольником. При этом держат равнение на Мавзолей.
– А кремлевские похороны?
– Те же «коробки» держат равнение на Кремлевскую стену, где погребался прах ушедших из жизни руководителей высшего ранга. Мы шли маршем во время похорон Юрия Андропова, Константина Черненко, Дмитрия Устинова.
– Анатолий Алексеевич, а как же знаменитые московские театры, концерты? Удавалось найти на них время?
– Удавалось, конечно, особенно на старших курсах. Билеты у нас была возможность купить, и денег на это не жалели.
– В академии Вы тоже были отличником?
– Мог быть. Подвел один предмет – немецкий язык. Его у нас преподавала дочь знаменитого маршала Кожедуба. Подвела меня, опять же, привычка пошутить. На вопрос о расположении одного из немецких городов я ответил, перефразируя грибоедовского полковника Скалозуба: «Не знаю, мы там не служили». В результате получил три балла. Эта «тройка» и помешала получить «красный» диплом.
– Уже интересно, какой очередной вираж сделала ваша судьба после получения диплома?
– При распределении сам попросил направить в Германию. На руках были три женщины и никаких сбережений. Службу в Группе советских войск в Германии начинал в Готте, заместителем командира мотострелкового полка. Потом служил командиром полка в Лейпциге, начальником штаба дивизии в Намбурге, командиром дивизии в Дрездене. Это был уникальный опыт.
В 1992 году свою 11-ю танковую дивизию выводил из Дрездена в Слоним.
– Расскажите об этой исторической операции – выводе советских войск из Германии.
– Операция была колоссальная, группа наших войск составляла 500 тысяч человек. Но подготовлена она была в спешке и проведена с большим уроном для наших военных. Мы оставили там большие материальные ресурсы, которые могли бы пригодиться на новых местах. Немцы построили в СССР два десятка военных городков, это так. Но заселялись они часто неподготовленными.
Приведу для убедительности такой факт. Британские войска, которые тоже дислоцировались в Германии, выводились на протяжении десяти лет. И Великобритания потребовала за это в десять раз больше средств, чем мы. Хотя их группа была в разы более малочисленной.
– Анатолий Алексеевич, ваша дивизия, как известно, перебазировалась в Слоним. Как справились с непростой задачей разместиться на новом месте?
– Я был председателем комиссии по приемке военного городка. Строили его турки, и выполнили свою работу качественно. Дома мы заселяли организованно. После сдачи в строй собирали у дома всех будущих жильцов, назначали старших подъездов. После этого выдавали ключи. Хозяева квартир осматривали жилища и, если находили недоделки, тут же о них сообщали. Благодаря такой системе удалось сохранить все имущество. В наших квартирах не было «исчезнувших» кранов или других вещей.
В Слониме прослужил пять лет. За это время дивизия была преобразована в 11-ю механизированную бригаду. В Слониме же получил звание генерала. Генеральские погоны, кстати, получил во второй раз.
– Что значит, во второй раз? Был еще и первый?
– Был в 1992 году, во время службы в Германии. Тогда в генеральском звании пробыл... два дня.
– Два дня в генеральском звании? Расскажите эту историю!
– Борис Ельцин подписал указ о присвоении званий нескольким высшим офицерам. Мне в том числе. Нам об этом официально сообщили. Даже погоны мне уже вручили. Но через два дня, как мне рассказали позже, в «Правде» вышла статья о злоупотреблениях кого-то из генералитета. Ельцин, рассказывали потом, приехал на работу, затребовал подписанный накануне указ и перечеркнул его текст. Отменил. Такая случилась коллизия.
Поэтому генералом я стал на год позже, в 1993-м, после успешно проведенных учений. Наша бригада в течение трех лет была лучшей в Вооруженных Силах Беларуси. Я готовился к поступлению в Академию Генерального штаба. Но в это время внезапно умер командир 65-й армии, и меня назначили командующим. Сейчас это Северо-Западное оперативное командование, которое размещается в Борисове. А в 2001-м меня прислали в ЗОК – Западное оперативное командование в Гродно. Руководил им до 2003 года, заочно окончил Академию Генштаба. А в 2003-м – очередной крутой вираж: направление в Москву, заместителем руководителя Антитеррористического центра государств-участников СНГ.
– Чем конкретно занимается эта структура?
– Координацией усилий по противодействию терроризму на территории СНГ, организацией обмена информацией, обучения специалистов. Ежегодно проводятся антитеррористические учения. Одно из них организовывалось под моим руководством – на атомной электростанции в Армении. Все было почти в реальном режиме – использовался остановленный после землетрясения блок. На учениях присутствовали наблюдатели из трех десятков стран.
– После завершения работы в Москве Вы вернулись в Гродно. Выбрали наш город, хотя были и другие предложения?
– Предлагали поработать в академии заместителем начальника. Но в Гродно уже была квартира, жили дети. И на семейном совете было принято решение уйти в запас. В области меня поддержали, предложили работу. Несколько лет возглавлял представительство Гродненского областного управления РЦ по оздоровлению и санаторно-курортному лечению. А в очередные выборы баллотировался в Гродненский городской Совет депутатов по избирательному округу №18.
– Фолюш выбрали по старой армейской памяти?
– Считал, что имею перед Фолюшем долги. Когда-то он строился как современный военный городок. Но с течением лет многое устарело, появились проблемы. Люди делились ими со мной. Я стараюсь выполнить все данные им обещания. Уже практически построены две автостоянки, отремонтирована дорога Лососно-Фолюш, продлен до школы в Колбасино автобусный маршрут и многое другое.
Горжусь еще одной реализованной идеей – созданием роты Почетного караула на базе военного факультета ГрГУ имени Янки Купалы. Наверное, многие заметили, как красиво маршируют молодые ребята в форме на митингах у памятников, как стоят в Почетном карауле. Это результат упорного труда по строевой подготовке будущих офицеров.
– Анатолий Алексеевич, как дался Вам переход из армии на гражданку после стольких лет службы?
– У меня он прошел не очень сложно. Хотя это совершенно разный образ жизни. Военные действуют по приказу, здесь все несколько по-другому.
– Вся ваша семья, ради которой, собственно, и было принято решение остаться в Гродно, по-прежнему с Вами?
– Очень благодарен своей супруге Раисе Федоровне. Труд воспитания детей целиком лежал на ней, а это было непросто. В связи с переездами им пришлось сменить несколько школ. Я же только баловал дочерей. Сейчас Светлана живет и работает в Слониме, в свое время она окончила Белорусский институт народного хозяйства. Ольга – юрист, трудится в облисполкоме.
У нас есть два внука и внучка. Младший внук Саша – характером в меня. Ему шесть лет, а уже и на рыбалку вместе ходим (улыбается). Старший Толя – в отца, в семье зовем его в шутку «банкиром». Внучке Наташе уже 17, она учится в школе в Слониме, готовится поступать в ГрГУ. Хочет стать переводчиком.
– Рыбалка – ваше увлечение?
– Пристрастился к ней с детства. Родные Лельчицы стояли на реке Уборть, это приток Припяти. Самый большой трофей – одиннадцатикилограммовая щука. Вытянул ее из-подо льда на зимней рыбалке. С конца восьмидесятых увлекся еще и охотой.
– Не забыли и юношеское увлечение спортом? Знаем, что возглавляете целые две городские спортивные федерации.
– Да, федерации борьбы и футбола. Футбольную создали в 2012 году. Сейчас работаем над первым материальным проектом. Готовимся к строительству в парке в Лососно площадки для пляжного футбола. Ее проект я привез из Витебска. Площадку можно будет использовать и как сцену под открытым небом. Зрительские трибуны рассчитаны на 400 мест.
Мы поставили себе задачу – возродить футбол в трудовых коллективах. Когда-то это было повсеместно. Футбол на самом деле был любимой народной игрой. И сейчас будем стремиться к тому, чтобы на предприятиях, в организациях создавались свои команды.
– Анатолий Алексеевич, у Вас за плечами несколько десятилетий насыщенной, полнокровной жизни, очень серьезные дела, разные страны и города. Какие встречи – самые яркие, запомнились?
– Еще во время учебы в Академии им. Фрунзе довелось пообщаться с Молотовым. В неофициальной обстановке, на даче у родителей сослуживца. Они оказались соседями, и Вячеслав Михайлович заглянул к нам на огонек. В то время ему было уже более девяноста лет, но ум он сохранил светлый. Говорили о разном, выпили по рюмочке. «Живите, сейчас ваше время», – так он сказал.
Были встречи со всеми действующими в то время маршалами Советского Союза, в официальной обстановке – с Борисом Ельциным, Владимиром Путиным (в годы работы в антитеррористическом центре). Общался в Германии с Эрихом Хоннекером. Тогда он уже был в опале и жил в нашем военном городке в Вюнсдорфе.
– Чему Вас жизнь научила?
– Помнится, еще в молодости, когда лейтенантом приехал по своему первому назначению в сибирское село Топчиха, командир, представляя нас, сказал: «Поддержите этих молоденьких ребят, помогите, научите». Когда мы заселялись в квартиры, жены военнослужащих, наших коллег, принесли, кто что мог: одеяла, подушки, посуду… Такое было войсковое братство, все они были бывшими фронтовиками. У них и учился службе, человеческим отношениям к друзьям, подчиненным и вообще к людям – главное в этой жизни – Человек.
И армию не оставил, несмотря на то, что были трудные материально годы. Во время службы в Слониме получал примерно 30 долларов в эквиваленте. Тогда из армии молодые люди начали уходить. И мы обратились к Президенту, предложили повысить зарплату среднему командному составу, чтобы молодежь удержать. Это было сделано, и был период, когда капитан получал больше командира. Но армию мы сохранили.
Такие ценности в жизни сформировались. Их придерживаюсь и теперь.
