«Мы давно перестали считать, что наши дети – приемные. Это не работа моя, это моя жизнь». Интервью с Натальей Якименко, родителем-воспитателем детского дома семейного типа в Ошмянском районе
Наталья Александровна заканчивает тереть картошку – сегодня на обед у семьи Якименко из деревни Буденовка, что на Ошмянщине, драники. А натереть надо ни много ни мало девять литров, чтобы хватило на всю большую семью. И пока драники пекутся на сковороде, мы начинаем разговор.
– Наталья Александровна, кто вы по призванию, по профессии и по роду занятий?
– По специальности бухгалтер, колледж заканчивала. Работала бухгалтером. А сейчас, если по трудовой, я родитель-воспитатель детского дома семейного типа. А если по сути – мама.
– Семья у вас большая?
– Две дочери уже замужем, живут на Гомельщине. Трое внуков. Кстати, из приемных двое тоже уже самостоятельные. А здесь с нами восемь мальчишек и две девочки – наши приемные дети.
– Что вы считаете главным в вашей жизни, в семье?
– Главное – это любовь. Я ведь замуж по большой любви выходила. Молодая, зеленая, на третьем курсе колледжа училась. Рано мамой стала. С мужем уже 27 лет вместе, а до сих пор любим друг друга как в молодости.
– Можно ли назвать вас единомышленниками? Всегда ли поддерживаете друг друга? Или бывают разногласия?
– Без разногласий не обойтись. Но в основном стараемся понимать друг друга. Без этого нельзя. И я очень благодарна мужу за то, что во всех начинаниях он поддерживает меня.
– Кому первому пришла в голову идея взять на воспитание детей-сирот?
– Конечно, мне. Я работала бухгалтером в отделе образования в Буда-Кошелево на Гомельщине. По долгу службы приходилось встречаться с матерями, которых суд обязывал выплачивать деньги на содержание детей. Всегда так грустно было, думалось: сколько ребят никому не нужных?! И каждому хотелось помочь. А когда наши дочери Татьяна и Тамара подросли и в колледжи поступили, в нашем доме в Буда–Кошелево стало пусто и тоскливо. И я несколько раз говорила мужу: «Посмотри, дом пустой, места много. Хорошо бы, чтобы дети в нем бегали. Мне ведь только тридцать пять, силы еще есть. Что, так и будем на диване сидеть?» Муж всегда мой запал охлаждал: «Ты хорошо подумала?» – спрашивал. Несколько раз я такие разговоры заводила. У меня ведь характер такой – не люблю сидеть без дела, всегда стремлюсь к переменам в жизни.
– В прошлую нашу встречу вы рассказывали, что был интересный случай, который помог вам принять решение стать приемной мамой…
– Был такой случай. Сон мне приснился: я иду по двору, а за мной вслед ползет мальчишка маленький, еще ходить не может. Я в дом вошла, дверь закрыла, смотрю через окно, а ребенок на порог заполз и в дверь царапается, просит впустить. Но вряд ли этот случай стал определяющим. Просто помог понять, что именно мальчишку я должна взять в дом. Ведь до этого я уже задумывалась о том, чтобы взять детей. Сразу двоих – чтобы одному не скучно было. И обязательно беловолосых. Мы с мужем темноволосые и дочки такие же, а мальчишек хотели светленьких. Однажды в выходной день, когда мы устали отдыхать, говорю мужу: «Давай съездим в детский дом в Гомель. Ну просто посмотрим на детей». И мы поехали. Нас вахтер привела к директору. Рассказали, что хотим мальчишек посмотреть. Нам привели четырехлетнего Колю. Маму его лишили родительских прав. Малыш посмотрел на меня, прошел мимо и уселся на колени к мужу. Ну разве можно было его после этого не забрать? Оказалось, что у четырехлетнего Коли есть и братик – трехлетний Паша. Взяли и его. Так в 2005 году мы стали приемными родителями.
– А родные, друзья, знакомые как оценили ваш поступок?
– У меня натура такая – я ничего никому заранее не говорю, планами своими ни с кем, кроме мужа, не делюсь. И на этот раз ничего не сказала, пока не оформила опеку. У знакомых просто шок был! Многие недоумевали: зачем мне это надо! А были и такие, что с советами лезли. В очередной раз похвалила себя, что раньше времени ничего не сказала.
А потом через два года мне позвонили из нашего социального приюта – попросили взять домой пятилетнего Сергея. Его мама погибла, оставила их четверых. Старшую девочку родственники забрали, малышей усыновили, а Сережка говорил плохо, отставал в развитии и оказался никому не нужен. Меня директор уговаривала: «Хоть на время возьмите. Приют переполнен, нет места». Но это же ребенок, его на время не возьмешь. А когда Сергей, переночевав в нашем доме одну ночь, вдруг назвал меня мамой, я поняла: никому его не отдам.
Вскоре опять звонок из приюта: четверо детей поступили, мать лишили родительских прав. Хоть одного просили взять. Ну как их разлучать? А у меня в доме для семерых тесно, кроватей нет, ставить их некуда. Но все поместились – я двухъярусные кровати бэушные по объявлениям купила. Через полгода двое старших поступили учиться, а Даша и Миша до сих пор с нами живут.
– Мама, я сегодня девять по математике получил, – заглядывает в кухню тринадцатилетний Коля. – Ты же помнишь, я сам все решил.
– Молодец ты мой, – ласково поглаживает его по головке Наталья. И, отправив сына мыть руки перед обедом, поясняет мне:
– Коля у нас гуманитарий, пишет почти без ошибок и гуманитарные предметы хорошо идут. А вот с математикой сложнее. А вчера сам все решил. Сегодня девятку принес.
– Вы родились на Гомельщине, прожили там большую часть своей жизни. И вдруг оказались на Ошмянщине. Это что – тоже ваше стремление к крутым переменам в жизни?
– Точнее, способность их не бояться. В прошлом году на День матери я в числе 24 приемных матерей была приглашена на прием Белорусским союзом женщин. Надежда Андреевна Ермакова в разговоре за чашкой чая сказала, что на Ошмянщине «Беларусбанк» строит детский дом семейного типа. Спросила, не желает ли кто переехать и стать воспитателем в таком доме. Я – человек решительный, в перерыве сразу мужу позвонила. Пока домой доехала, у него уже решение готовое было. Решили съездить посмотреть. Посмотрели – понравилось. И 2 декабря прошлого года переехали в Ошмяны с пятью детьми. Остальные пятеро появились уже здесь.
Мальчишек у нас четверо было, а Дашка одна. Поэтому я отправилась в интернат за двумя девчонками. Для знакомства хотели взять их сначала на выходные. Девочек готовят, документы оформляют, а я стою на коридоре, жду. Смотрю, мальчишки идут, один яблоко грызет. И такими грустными и одинокими они мне показались! Звоню мужу, спрашиваю: «А ничего, если на выходные я вместо двоих четверых заберу?» Так и вернулась домой с четырьмя. На удивление, из той четверки только мальчишки у нас и прижились – Миша и Дима. Теперь у нас два Миши – большой и маленький. А в июле этого года у нас снова пополнение. Мама, ребят которой забрали в приют, так и не одумалась, не перестала пить. Ее лишили родительских прав, а у нас стали жить Валентин, Тамара и Игорь.
– Все дети зовут вас мамой?
– В разговорах между собой – все. А когда ко мне обращаются, не называют мамой Дашка и Валентин. Я не принуждаю – у каждого из них, кроме Сергея, есть биологические матери.
– А эти мамы не звонят, не ищут встреч, не интересуются судьбой детей?
– Мама Валентина, Тамары и Игоря звонит и приезжает. Говорит, что закодировалась и хочет вернуть детей себе. Я их встречам не препятствую – мама есть мама.
– Мама, посмотри, мне сегодня зубы полечили, – раскрывая рот, хвастается новой пломбой Тамара.
Наталья оценивает пломбу: понравилась.
И снова поворачивается ко мне:
– Скоро все из школы придут, тогда поговорить не удастся. У нас ведь все классы – только второго и шестого нет.
– А кто с ребятами уроки учит?
– Я и учу. Программу начальных классов наизусть помню. У младших проверяю, правильно ли; у старших только смотрю, чтобы выполнено было.
– Порой и со своими биологическими детьми, которых воспитываешь с пеленок, не всегда находишь общий язык. А у вас дети разные. Часты ли проблемы, конфликты, недопонимание? Есть ли свой рецепт, как их улаживать.
– Слава Богу, дети между собой ладят. Хотя и ревнуют порой. Особенно наши приемные первенцы – Коля и Паша. Сейчас с ними проблем больше всего – возраст такой. А разногласия у нас, конечно, бывают. Ведь все наши ребята с непростыми судьбами, так сказать, недолюбленные. Те мальчишки, которые по три года в интернате прожили, понятия не имеют, что надо за собой чашку помыть, убрать, в работе по дому помочь. Те, кого мы из приюта забирали, все делать умеют – они дома и готовили, и печку топили, и сами за собой ухаживали. Но у них другие проблемы – не из хороших семей их забирали.
– А как находите общий язык?
– Лекарство одно – любовь. Она одинаково всем нужна – и старшим, и малышам. Старшие мальчишки втроем в одной спальне спят. Коля и Паша привыкли с малолетства, что перед сном я в спальню захожу и укрываю их одеялом. Валентин таких нежностей стесняется – 14 лет, но все равно ждет, что я и к нему перед сном подойду, поглажу по плечу. Ласка и любовь – они все лечат.
– Не жалеете, что стали «профессиональной мамой»?
– Несколько раз пыталась «отмотать» прожитое назад. Представить, как сложилась бы жизнь, если бы 8 лет назад мы не взяли к себе Колю и Пашу, не смогла. Нет, это мое. А недавно и Тамара (приемная) заявила: «Когда вырасту, стану приемной мамой, как ты». Я ей объясняю, что у нее свои дети будут. А она мне: «И своих много будет, и чужих возьму. И всех сделаю счастливыми».
– Что, исходя из опыта работы родителем-воспитателем детского дома семейного типа, считаете нужным изменить?
– Считаю, что строить такие дома нужно в городе. У нас хоть и три километра до города, но всякий раз не долетишь. Да и детишкам в кружки и в секции добираться сложнее. Скоро темно будет. Папа наш в автошколе мастером работает, только по вечерам дома.
– А сами машину не водите?
– Да некогда учиться. Весь день заполнен до отказа: стирка, хоть и машинная, завтрак приготовить, обед, ужин, в школу ребят собрать, уроки с ними сделать, убрать. Словом, как у всех мам. Это только со стороны люди оценивают, как мы за ребятами ухаживаем, как они одеваются, как себя ведут. У нас же – все как в обычной семье. Мы давно перестали считать, что наши дети – приемные, что у нас детский дом, хоть и семейного типа. Это не работа моя, это моя жизнь. Так что на курсы водительские времени совсем нет.
– И на отдых времени не остается?
– Практически мало. Если есть свободная минутка, люблю читать. Еще люблю шить – недавно машинку себе купила. Но трудно это назвать моим хобби. Мальчишки ведь постоянно что-то рвут, приходится шить и перешивать. Люблю готовить, а вот печь пироги не люблю. Еще не люблю гладить. Представляете, сегодня утром 9 рубашек погладила – мужу и сыновьям. Мальчишки-то мои все на папу равняются, всем красиво одеться хочется, не в водолазки и свитера, а в костюм с рубашкой.
– В разговоре вы постоянно называете своего мужа хозяином. Это привычное для вашей местности обращение или этим вы подчеркиваете, что именно он хозяин в доме?
– Его слово для мальчишек более веское. Они больше к нему прислушиваются и охотнее выполняют все его задания. А в доме он действительно хозяин. Я до сих пор благодарна судьбе, что подарила мне такого спутника жизни.
– На Ошмянщине вы год. Прижились? На родину не тянет?
– Ошмянщина нас хорошо встретила. Ни в чем отказа не знаем. Ошмянский мясокомбинат нам продукты выделяет – раз в месяц на миллион. Спасибо им. Коммунальники на все просьбы откликаются. «Беларусбанк» выделил по миллиону на каждого школьника, чтобы к учебному году собрать. Власти вниманием не обходят. А на родину все равно тянет, потому что там внуки. Старшие дочери со своими семьями на Гомельщине остались. Вот и завтра на два дня собираемся ехать туда всей семьей. В кредит купили вместительный «Форд-Транзит» – все помещаемся.
– В начале нашей беседы вы сказали, что любите перемены. Что теперь хотите поменять в своей жизни?
– Мне только сорок четыре года. Будут у нас еще дети. Подрастут эти – возьмем других. Главное, чтобы для каждого из сирот нашелся добрый человек, способный заменить ребенку родителей. А еще лучше, чтобы родные родители не предавали своих малышей.
– Наталья Александровна, кто вы по призванию, по профессии и по роду занятий?
– По специальности бухгалтер, колледж заканчивала. Работала бухгалтером. А сейчас, если по трудовой, я родитель-воспитатель детского дома семейного типа. А если по сути – мама.
– Семья у вас большая?
– Две дочери уже замужем, живут на Гомельщине. Трое внуков. Кстати, из приемных двое тоже уже самостоятельные. А здесь с нами восемь мальчишек и две девочки – наши приемные дети.
– Что вы считаете главным в вашей жизни, в семье?
– Главное – это любовь. Я ведь замуж по большой любви выходила. Молодая, зеленая, на третьем курсе колледжа училась. Рано мамой стала. С мужем уже 27 лет вместе, а до сих пор любим друг друга как в молодости.
– Можно ли назвать вас единомышленниками? Всегда ли поддерживаете друг друга? Или бывают разногласия?
– Без разногласий не обойтись. Но в основном стараемся понимать друг друга. Без этого нельзя. И я очень благодарна мужу за то, что во всех начинаниях он поддерживает меня.
– Кому первому пришла в голову идея взять на воспитание детей-сирот?
– Конечно, мне. Я работала бухгалтером в отделе образования в Буда-Кошелево на Гомельщине. По долгу службы приходилось встречаться с матерями, которых суд обязывал выплачивать деньги на содержание детей. Всегда так грустно было, думалось: сколько ребят никому не нужных?! И каждому хотелось помочь. А когда наши дочери Татьяна и Тамара подросли и в колледжи поступили, в нашем доме в Буда–Кошелево стало пусто и тоскливо. И я несколько раз говорила мужу: «Посмотри, дом пустой, места много. Хорошо бы, чтобы дети в нем бегали. Мне ведь только тридцать пять, силы еще есть. Что, так и будем на диване сидеть?» Муж всегда мой запал охлаждал: «Ты хорошо подумала?» – спрашивал. Несколько раз я такие разговоры заводила. У меня ведь характер такой – не люблю сидеть без дела, всегда стремлюсь к переменам в жизни.
– В прошлую нашу встречу вы рассказывали, что был интересный случай, который помог вам принять решение стать приемной мамой…
– Был такой случай. Сон мне приснился: я иду по двору, а за мной вслед ползет мальчишка маленький, еще ходить не может. Я в дом вошла, дверь закрыла, смотрю через окно, а ребенок на порог заполз и в дверь царапается, просит впустить. Но вряд ли этот случай стал определяющим. Просто помог понять, что именно мальчишку я должна взять в дом. Ведь до этого я уже задумывалась о том, чтобы взять детей. Сразу двоих – чтобы одному не скучно было. И обязательно беловолосых. Мы с мужем темноволосые и дочки такие же, а мальчишек хотели светленьких. Однажды в выходной день, когда мы устали отдыхать, говорю мужу: «Давай съездим в детский дом в Гомель. Ну просто посмотрим на детей». И мы поехали. Нас вахтер привела к директору. Рассказали, что хотим мальчишек посмотреть. Нам привели четырехлетнего Колю. Маму его лишили родительских прав. Малыш посмотрел на меня, прошел мимо и уселся на колени к мужу. Ну разве можно было его после этого не забрать? Оказалось, что у четырехлетнего Коли есть и братик – трехлетний Паша. Взяли и его. Так в 2005 году мы стали приемными родителями.
– А родные, друзья, знакомые как оценили ваш поступок?
– У меня натура такая – я ничего никому заранее не говорю, планами своими ни с кем, кроме мужа, не делюсь. И на этот раз ничего не сказала, пока не оформила опеку. У знакомых просто шок был! Многие недоумевали: зачем мне это надо! А были и такие, что с советами лезли. В очередной раз похвалила себя, что раньше времени ничего не сказала.
А потом через два года мне позвонили из нашего социального приюта – попросили взять домой пятилетнего Сергея. Его мама погибла, оставила их четверых. Старшую девочку родственники забрали, малышей усыновили, а Сережка говорил плохо, отставал в развитии и оказался никому не нужен. Меня директор уговаривала: «Хоть на время возьмите. Приют переполнен, нет места». Но это же ребенок, его на время не возьмешь. А когда Сергей, переночевав в нашем доме одну ночь, вдруг назвал меня мамой, я поняла: никому его не отдам.
Вскоре опять звонок из приюта: четверо детей поступили, мать лишили родительских прав. Хоть одного просили взять. Ну как их разлучать? А у меня в доме для семерых тесно, кроватей нет, ставить их некуда. Но все поместились – я двухъярусные кровати бэушные по объявлениям купила. Через полгода двое старших поступили учиться, а Даша и Миша до сих пор с нами живут.
– Мама, я сегодня девять по математике получил, – заглядывает в кухню тринадцатилетний Коля. – Ты же помнишь, я сам все решил.
– Молодец ты мой, – ласково поглаживает его по головке Наталья. И, отправив сына мыть руки перед обедом, поясняет мне:
– Коля у нас гуманитарий, пишет почти без ошибок и гуманитарные предметы хорошо идут. А вот с математикой сложнее. А вчера сам все решил. Сегодня девятку принес.
– Вы родились на Гомельщине, прожили там большую часть своей жизни. И вдруг оказались на Ошмянщине. Это что – тоже ваше стремление к крутым переменам в жизни?
– Точнее, способность их не бояться. В прошлом году на День матери я в числе 24 приемных матерей была приглашена на прием Белорусским союзом женщин. Надежда Андреевна Ермакова в разговоре за чашкой чая сказала, что на Ошмянщине «Беларусбанк» строит детский дом семейного типа. Спросила, не желает ли кто переехать и стать воспитателем в таком доме. Я – человек решительный, в перерыве сразу мужу позвонила. Пока домой доехала, у него уже решение готовое было. Решили съездить посмотреть. Посмотрели – понравилось. И 2 декабря прошлого года переехали в Ошмяны с пятью детьми. Остальные пятеро появились уже здесь.
Мальчишек у нас четверо было, а Дашка одна. Поэтому я отправилась в интернат за двумя девчонками. Для знакомства хотели взять их сначала на выходные. Девочек готовят, документы оформляют, а я стою на коридоре, жду. Смотрю, мальчишки идут, один яблоко грызет. И такими грустными и одинокими они мне показались! Звоню мужу, спрашиваю: «А ничего, если на выходные я вместо двоих четверых заберу?» Так и вернулась домой с четырьмя. На удивление, из той четверки только мальчишки у нас и прижились – Миша и Дима. Теперь у нас два Миши – большой и маленький. А в июле этого года у нас снова пополнение. Мама, ребят которой забрали в приют, так и не одумалась, не перестала пить. Ее лишили родительских прав, а у нас стали жить Валентин, Тамара и Игорь.
– Все дети зовут вас мамой?
– В разговорах между собой – все. А когда ко мне обращаются, не называют мамой Дашка и Валентин. Я не принуждаю – у каждого из них, кроме Сергея, есть биологические матери.
– А эти мамы не звонят, не ищут встреч, не интересуются судьбой детей?
– Мама Валентина, Тамары и Игоря звонит и приезжает. Говорит, что закодировалась и хочет вернуть детей себе. Я их встречам не препятствую – мама есть мама.
– Мама, посмотри, мне сегодня зубы полечили, – раскрывая рот, хвастается новой пломбой Тамара.
Наталья оценивает пломбу: понравилась.
И снова поворачивается ко мне:
– Скоро все из школы придут, тогда поговорить не удастся. У нас ведь все классы – только второго и шестого нет.
– А кто с ребятами уроки учит?
– Я и учу. Программу начальных классов наизусть помню. У младших проверяю, правильно ли; у старших только смотрю, чтобы выполнено было.
– Порой и со своими биологическими детьми, которых воспитываешь с пеленок, не всегда находишь общий язык. А у вас дети разные. Часты ли проблемы, конфликты, недопонимание? Есть ли свой рецепт, как их улаживать.
– Слава Богу, дети между собой ладят. Хотя и ревнуют порой. Особенно наши приемные первенцы – Коля и Паша. Сейчас с ними проблем больше всего – возраст такой. А разногласия у нас, конечно, бывают. Ведь все наши ребята с непростыми судьбами, так сказать, недолюбленные. Те мальчишки, которые по три года в интернате прожили, понятия не имеют, что надо за собой чашку помыть, убрать, в работе по дому помочь. Те, кого мы из приюта забирали, все делать умеют – они дома и готовили, и печку топили, и сами за собой ухаживали. Но у них другие проблемы – не из хороших семей их забирали.
– А как находите общий язык?
– Лекарство одно – любовь. Она одинаково всем нужна – и старшим, и малышам. Старшие мальчишки втроем в одной спальне спят. Коля и Паша привыкли с малолетства, что перед сном я в спальню захожу и укрываю их одеялом. Валентин таких нежностей стесняется – 14 лет, но все равно ждет, что я и к нему перед сном подойду, поглажу по плечу. Ласка и любовь – они все лечат.
– Не жалеете, что стали «профессиональной мамой»?
– Несколько раз пыталась «отмотать» прожитое назад. Представить, как сложилась бы жизнь, если бы 8 лет назад мы не взяли к себе Колю и Пашу, не смогла. Нет, это мое. А недавно и Тамара (приемная) заявила: «Когда вырасту, стану приемной мамой, как ты». Я ей объясняю, что у нее свои дети будут. А она мне: «И своих много будет, и чужих возьму. И всех сделаю счастливыми».
– Что, исходя из опыта работы родителем-воспитателем детского дома семейного типа, считаете нужным изменить?
– Считаю, что строить такие дома нужно в городе. У нас хоть и три километра до города, но всякий раз не долетишь. Да и детишкам в кружки и в секции добираться сложнее. Скоро темно будет. Папа наш в автошколе мастером работает, только по вечерам дома.
– А сами машину не водите?
– Да некогда учиться. Весь день заполнен до отказа: стирка, хоть и машинная, завтрак приготовить, обед, ужин, в школу ребят собрать, уроки с ними сделать, убрать. Словом, как у всех мам. Это только со стороны люди оценивают, как мы за ребятами ухаживаем, как они одеваются, как себя ведут. У нас же – все как в обычной семье. Мы давно перестали считать, что наши дети – приемные, что у нас детский дом, хоть и семейного типа. Это не работа моя, это моя жизнь. Так что на курсы водительские времени совсем нет.
– И на отдых времени не остается?
– Практически мало. Если есть свободная минутка, люблю читать. Еще люблю шить – недавно машинку себе купила. Но трудно это назвать моим хобби. Мальчишки ведь постоянно что-то рвут, приходится шить и перешивать. Люблю готовить, а вот печь пироги не люблю. Еще не люблю гладить. Представляете, сегодня утром 9 рубашек погладила – мужу и сыновьям. Мальчишки-то мои все на папу равняются, всем красиво одеться хочется, не в водолазки и свитера, а в костюм с рубашкой.
– В разговоре вы постоянно называете своего мужа хозяином. Это привычное для вашей местности обращение или этим вы подчеркиваете, что именно он хозяин в доме?
– Его слово для мальчишек более веское. Они больше к нему прислушиваются и охотнее выполняют все его задания. А в доме он действительно хозяин. Я до сих пор благодарна судьбе, что подарила мне такого спутника жизни.
– На Ошмянщине вы год. Прижились? На родину не тянет?
– Ошмянщина нас хорошо встретила. Ни в чем отказа не знаем. Ошмянский мясокомбинат нам продукты выделяет – раз в месяц на миллион. Спасибо им. Коммунальники на все просьбы откликаются. «Беларусбанк» выделил по миллиону на каждого школьника, чтобы к учебному году собрать. Власти вниманием не обходят. А на родину все равно тянет, потому что там внуки. Старшие дочери со своими семьями на Гомельщине остались. Вот и завтра на два дня собираемся ехать туда всей семьей. В кредит купили вместительный «Форд-Транзит» – все помещаемся.
– В начале нашей беседы вы сказали, что любите перемены. Что теперь хотите поменять в своей жизни?
– Мне только сорок четыре года. Будут у нас еще дети. Подрастут эти – возьмем других. Главное, чтобы для каждого из сирот нашелся добрый человек, способный заменить ребенку родителей. А еще лучше, чтобы родные родители не предавали своих малышей.
