Прокурор: профессия и судьба
Сегодня молодым сотрудникам прокуратуры Гродненской области есть с кого брать пример. Среди них Михаил Третьякович. В канун профессионального праздника он вспоминает о своем жизненном пути...
Чтить закон, уважать и отстаивать права человека, гражданина – без этого не может состояться настоящий работник прокуратуры. Сегодня молодым сотрудникам прокуратуры Гродненской области есть с кого брать пример. У многих ветеранов богатый профессиональный и житейский опыт. Среди них Михаил Владимирович Третьякович. В канун профессионального праздника он вспоминает о своем жизненном пути.
– Родился я в деревне Демьяновка Пуховичского района Минской области в 1922 году. За год до войны окончил 10 классов с аттестатом отличника, что давало право на поступление в любой вуз страны без сдачи вступительных экзаменов.
Тогда многие хотели стать летчиками или моряками. Я подал документы на поступление в военно-морское авиационно-техническое училище им. Молотова в Перми. Там готовили техников для морской авиации. С началом войны курс обучения сократили до года. В сентябре 1941 года меня с другими выпускниками направили для прохождения службы в авиационное училище в Моздок Северо-Осетинской АССР. Добирались самостоятельно – пароходом по Каме до Куйбышева, потом по Волге до Сталинграда. Оттуда поездом в Ростов-на-Дону. В Сальских степях наш эшелон попал под налет немецких самолетов. В один из вагонов угодила бомба, поезд остановился. Курсанты, одетые в черные шинели, выскочили и рассыпались по выгоревшей от солнца желтой степи. Немцы стали стрелять по ним из пулеметов. Мне удалось спрятаться между колесами поезда. Когда самолеты улетели, оставшиеся в живых пошли до ближайшей железнодорожной станции, откуда потом добрались до места назначения.
До окончания войны я служил авиамехаником в авиационном училище сначала в Моздоке, а затем в Ейске. Готовил к полетам истребители И-16, ЯК-7б. Довелось осваивать и американские самолеты «Каталина», которые могли взлетать и садиться на воду. Эти машины летчики нашего училища перегоняли из Америки. Кстати, начальнику училища генерал-майору Наумову президент США Рузвельт в знак признательности подарил истребитель «Аэрокобра».
– А когда Вы решили стать юристом?
– В 1947 году я поступил в Ростовский юридический институт на заочную форму обучения и спустя некоторое время уволился со службы. Необходимо было помогать родителям, ведь наша деревня фактически была разорена войною. Потом перевелся в Минский юридический институт, по окончании которого в 1951 году хотел поступить на службу в военную прокуратуру. Но на какое-то время мой призыв задержался и мне дали направление на работу в Гродно на должность помощника прокурора города. Едва приступил к работе, как пригласили в горком партии и предложили должность судьи в Лиде. Я согласился, однако переехать не успел: из Минска пришел приказ о призыве меня в армию для службы в должности военного следователя в Могилеве.
Спустя год вызвали в Москву, где главный военный прокурор Горный объявил о направлении меня на службу в ГСВ следователем Бобруйско-Берлинской танковой дивизии. В ГДР прослужил военным следователем семь лет, после чего был переведен в Волгоградский гарнизон Северо-Кавказского военного округа. Через пять лет вновь пришлось менять место службы и жительства – меня перевели на такую же должность в Петропавловск-Камчатский.
Спустя три года вернулся в Гродно, где служил старшим военным следователем, помощником военного прокурора до июня 1970 года.
Затем два года довелось служить прокурором следственного отдела, помощником военного прокурора Краснознаменного Северного флота.
Уйдя в отставку, не собирался отдыхать и сразу же стал искать работу по специальности. Работал судебным секретарем в военном трибунале в Гродно, юрисконсультом на обувной фабрике, в управлении бытового обслуживания, ТМО №2. На заслуженный отдых ушел в 2002 году, когда мне было уже без малого 80 лет.
– Вы многие годы работали в должности военного следователя, запомнилось ли какое-либо «громкое дело»?
– Да, запомнилось одно дело, «громче» которого и представить сложно. Случилось это в Гродно в марте 1969 года. Поздно вечером ко мне домой вдруг приехал военный прокурор Леонид Гревцев и взволнованным голосом сказал: «Миша, поехали, ЧП!». Оказалось, что из роты охраны с автоматами и боекомплектом сбежали двое военнослужащих и совершили серию убийств. А началось все с бездумно сказанного слова молодым лейтенантом медицинской службы военного госпиталя, куда обратился за медпомощью солдат из роты охраны по фамилии Апанасевич, родом из Брестской области.
При выписке его из госпиталя врач сказал, что Апанасевич долго не протянет – у него больное сердце. Тот поверил, хотя на самом деле его жизни ничего не угрожало.
Вернувшись в часть, Апанасевич несколько дней ходил подавленным, а когда заступил в наряд на пост, поделился своей бедой с сослуживцем Радаевым из Нижнего Новгорода. Тот «посочувствовал» и сказал, что и сам он больной, до призыва перенес тяжелое инфекционное заболевание и тоже, возможно, жить долго не будет.
Поэтому предложил «гульнуть напоследок». Апанасевич согласился. Оставив свои посты, они с автоматами подошли к вышке, где нес службу молодой солдат и попросили закурить. Когда тот спустился с вышки, Радаев ударил его штык-ножом в спину. Забрав у убитого оружие, преступники с тремя автоматами направились в сторону Волковыска. Двигаясь вдоль дороги, они увидели грузовую машину. Когда на взмах рукой одного из них водитель остановился, расстреляли его автоматной очередью. Завладев автомобилем, дезертиры в деревне Коптевка остановились возле магазина, разбили окно и вынесли оттуда ящик водки. Загрузив его в машину, поехали дальше, однако вскоре очутились в кювете. Выбраться оттуда на авто не смогли, поэтому, выпив, дальше двинулись пешком. Вскоре на дороге увидели автомашину. В ней ехали украинцы, которые продали яблоки в Латвии и возвращались домой. Преступники расправились с мужчинами, забрали деньги, автомобиль. Однако, будучи в нетрезвом состоянии, снова не справились с управлением, заехали в поле. Бросив и эту автомашину, с оружием двинулись дальше.
На окраине Индуры постучали в дом, но хозяин отказался их впустить. В ответ прозвучало несколько очередей в дверь, к счастью, пули прошли мимо, хозяин дома и его дочь остались живы. Отойдя от дома, убийцы на ночной улице поселка вскоре нашли очередную жертву. Ей оказался водитель, везший в Минск одежду в химчистку, автомашина которого вдруг заглохла. Расстреляв водителя, подельники попытались завести грузовик. В это время со стороны Волковыска появилась легковая машина – это был служебный автомобиль одного из районных УГКБ. В салоне, кроме водителя, находился лейтенант с женой и несовершеннолетним сыном. Сначала они проехали мимо, но потом лейтенант решил поинтересоваться, что делают военнослужащие ночью на улице поселка возле автомобиля с гражданскими номерами. Когда автомобиль подъехал к преступникам, те стали стрелять. Одна из пуль попала жене лейтенанта в голову. Ранение в ногу получил водитель, а лейтенант и его сын успели отползти и скрыться в темноте. Завладев легковым автомобилем, преступники двинулись дальше. Но вскоре снова оказались в кювете. Пройдя пешком, они оказались на территории совхоза «Луцковляны». Там Радаев предложил Апанасевичу пройти вперед. Оказавшись за спиной подельника, застрелил его. А сам зашел на ферму и в помещении, где подогревался корм для телят, уснул.
Наутро в милицию одно за другим стали поступать сообщения об обнаруженных трупах. В Гродненском райотделе уже были сведения о сбежавших военнослужащих, на их поиск направили солдат из этой же роты охраны, а также из других подразделений. Когда Радаев проснулся, солдаты уже прочесывали территорию вокруг фермы. Преступник как ни в чем не бывало с автоматом присоединился к ним. Молодые солдаты из другого подразделения его не знали. Он присоединился к ним и спросил, кого ищут. Они ответили, что сбежал Радаев. Сначала он прикинулся участником поисковой группы из другого подразделения, а потом сказал, что он и есть Радаев. Молодые солдаты ему не поверили. И только когда подъехал командир роты, знавший в лицо Радаева, преступник был схвачен и обезврежен. Впоследствии он был приговорен военным трибуналом к исключительной мере наказания.
Во время одного из допросов я спросил у Радаева, зачем он расстрелял подельника. Тот ответил, что в какое-то время почувствовал: Апанасевич его может убить, поэтому решил это сделать первым.
Когда искали ответ на вопрос, что послужило первопричиной этой трагедии с гибелью шестерых ни в чем не повинных людей, сходились в одном: Радаев был внутренне готов совершить опасное преступление и рано или поздно сделал бы это. В данном случае толчком криминального сюжета стали необдуманно сказанные слова молодым врачом.
Были в моей практике и другие сложные дела, но с чем-то подобным больше сталкиваться не приходилось.
Не жалею, что жизнь посвятил служению Закону, иначе ее себе не представляю.
Судьбу военного выбрал и сын. Он в настоящее время генерал в отставке, но продолжает работать на одной из должностей в Генеральном штабе Вооруженных Сил России.
Несмотря на почтенный возраст, Михаил Владимирович по-прежнему ведет активный образ жизни – встречается с ветеранами органов прокуратуры и Вооруженных сил, выступает в различных аудиториях, следит за событиями в стране и мире по средствам массовой информации.
– Родился я в деревне Демьяновка Пуховичского района Минской области в 1922 году. За год до войны окончил 10 классов с аттестатом отличника, что давало право на поступление в любой вуз страны без сдачи вступительных экзаменов.
Тогда многие хотели стать летчиками или моряками. Я подал документы на поступление в военно-морское авиационно-техническое училище им. Молотова в Перми. Там готовили техников для морской авиации. С началом войны курс обучения сократили до года. В сентябре 1941 года меня с другими выпускниками направили для прохождения службы в авиационное училище в Моздок Северо-Осетинской АССР. Добирались самостоятельно – пароходом по Каме до Куйбышева, потом по Волге до Сталинграда. Оттуда поездом в Ростов-на-Дону. В Сальских степях наш эшелон попал под налет немецких самолетов. В один из вагонов угодила бомба, поезд остановился. Курсанты, одетые в черные шинели, выскочили и рассыпались по выгоревшей от солнца желтой степи. Немцы стали стрелять по ним из пулеметов. Мне удалось спрятаться между колесами поезда. Когда самолеты улетели, оставшиеся в живых пошли до ближайшей железнодорожной станции, откуда потом добрались до места назначения.
До окончания войны я служил авиамехаником в авиационном училище сначала в Моздоке, а затем в Ейске. Готовил к полетам истребители И-16, ЯК-7б. Довелось осваивать и американские самолеты «Каталина», которые могли взлетать и садиться на воду. Эти машины летчики нашего училища перегоняли из Америки. Кстати, начальнику училища генерал-майору Наумову президент США Рузвельт в знак признательности подарил истребитель «Аэрокобра».
– А когда Вы решили стать юристом?
– В 1947 году я поступил в Ростовский юридический институт на заочную форму обучения и спустя некоторое время уволился со службы. Необходимо было помогать родителям, ведь наша деревня фактически была разорена войною. Потом перевелся в Минский юридический институт, по окончании которого в 1951 году хотел поступить на службу в военную прокуратуру. Но на какое-то время мой призыв задержался и мне дали направление на работу в Гродно на должность помощника прокурора города. Едва приступил к работе, как пригласили в горком партии и предложили должность судьи в Лиде. Я согласился, однако переехать не успел: из Минска пришел приказ о призыве меня в армию для службы в должности военного следователя в Могилеве.
Спустя год вызвали в Москву, где главный военный прокурор Горный объявил о направлении меня на службу в ГСВ следователем Бобруйско-Берлинской танковой дивизии. В ГДР прослужил военным следователем семь лет, после чего был переведен в Волгоградский гарнизон Северо-Кавказского военного округа. Через пять лет вновь пришлось менять место службы и жительства – меня перевели на такую же должность в Петропавловск-Камчатский.
Спустя три года вернулся в Гродно, где служил старшим военным следователем, помощником военного прокурора до июня 1970 года.
Затем два года довелось служить прокурором следственного отдела, помощником военного прокурора Краснознаменного Северного флота.
Уйдя в отставку, не собирался отдыхать и сразу же стал искать работу по специальности. Работал судебным секретарем в военном трибунале в Гродно, юрисконсультом на обувной фабрике, в управлении бытового обслуживания, ТМО №2. На заслуженный отдых ушел в 2002 году, когда мне было уже без малого 80 лет.
– Вы многие годы работали в должности военного следователя, запомнилось ли какое-либо «громкое дело»?
– Да, запомнилось одно дело, «громче» которого и представить сложно. Случилось это в Гродно в марте 1969 года. Поздно вечером ко мне домой вдруг приехал военный прокурор Леонид Гревцев и взволнованным голосом сказал: «Миша, поехали, ЧП!». Оказалось, что из роты охраны с автоматами и боекомплектом сбежали двое военнослужащих и совершили серию убийств. А началось все с бездумно сказанного слова молодым лейтенантом медицинской службы военного госпиталя, куда обратился за медпомощью солдат из роты охраны по фамилии Апанасевич, родом из Брестской области.
При выписке его из госпиталя врач сказал, что Апанасевич долго не протянет – у него больное сердце. Тот поверил, хотя на самом деле его жизни ничего не угрожало.
Вернувшись в часть, Апанасевич несколько дней ходил подавленным, а когда заступил в наряд на пост, поделился своей бедой с сослуживцем Радаевым из Нижнего Новгорода. Тот «посочувствовал» и сказал, что и сам он больной, до призыва перенес тяжелое инфекционное заболевание и тоже, возможно, жить долго не будет.
Поэтому предложил «гульнуть напоследок». Апанасевич согласился. Оставив свои посты, они с автоматами подошли к вышке, где нес службу молодой солдат и попросили закурить. Когда тот спустился с вышки, Радаев ударил его штык-ножом в спину. Забрав у убитого оружие, преступники с тремя автоматами направились в сторону Волковыска. Двигаясь вдоль дороги, они увидели грузовую машину. Когда на взмах рукой одного из них водитель остановился, расстреляли его автоматной очередью. Завладев автомобилем, дезертиры в деревне Коптевка остановились возле магазина, разбили окно и вынесли оттуда ящик водки. Загрузив его в машину, поехали дальше, однако вскоре очутились в кювете. Выбраться оттуда на авто не смогли, поэтому, выпив, дальше двинулись пешком. Вскоре на дороге увидели автомашину. В ней ехали украинцы, которые продали яблоки в Латвии и возвращались домой. Преступники расправились с мужчинами, забрали деньги, автомобиль. Однако, будучи в нетрезвом состоянии, снова не справились с управлением, заехали в поле. Бросив и эту автомашину, с оружием двинулись дальше.
На окраине Индуры постучали в дом, но хозяин отказался их впустить. В ответ прозвучало несколько очередей в дверь, к счастью, пули прошли мимо, хозяин дома и его дочь остались живы. Отойдя от дома, убийцы на ночной улице поселка вскоре нашли очередную жертву. Ей оказался водитель, везший в Минск одежду в химчистку, автомашина которого вдруг заглохла. Расстреляв водителя, подельники попытались завести грузовик. В это время со стороны Волковыска появилась легковая машина – это был служебный автомобиль одного из районных УГКБ. В салоне, кроме водителя, находился лейтенант с женой и несовершеннолетним сыном. Сначала они проехали мимо, но потом лейтенант решил поинтересоваться, что делают военнослужащие ночью на улице поселка возле автомобиля с гражданскими номерами. Когда автомобиль подъехал к преступникам, те стали стрелять. Одна из пуль попала жене лейтенанта в голову. Ранение в ногу получил водитель, а лейтенант и его сын успели отползти и скрыться в темноте. Завладев легковым автомобилем, преступники двинулись дальше. Но вскоре снова оказались в кювете. Пройдя пешком, они оказались на территории совхоза «Луцковляны». Там Радаев предложил Апанасевичу пройти вперед. Оказавшись за спиной подельника, застрелил его. А сам зашел на ферму и в помещении, где подогревался корм для телят, уснул.
Наутро в милицию одно за другим стали поступать сообщения об обнаруженных трупах. В Гродненском райотделе уже были сведения о сбежавших военнослужащих, на их поиск направили солдат из этой же роты охраны, а также из других подразделений. Когда Радаев проснулся, солдаты уже прочесывали территорию вокруг фермы. Преступник как ни в чем не бывало с автоматом присоединился к ним. Молодые солдаты из другого подразделения его не знали. Он присоединился к ним и спросил, кого ищут. Они ответили, что сбежал Радаев. Сначала он прикинулся участником поисковой группы из другого подразделения, а потом сказал, что он и есть Радаев. Молодые солдаты ему не поверили. И только когда подъехал командир роты, знавший в лицо Радаева, преступник был схвачен и обезврежен. Впоследствии он был приговорен военным трибуналом к исключительной мере наказания.
Во время одного из допросов я спросил у Радаева, зачем он расстрелял подельника. Тот ответил, что в какое-то время почувствовал: Апанасевич его может убить, поэтому решил это сделать первым.
Когда искали ответ на вопрос, что послужило первопричиной этой трагедии с гибелью шестерых ни в чем не повинных людей, сходились в одном: Радаев был внутренне готов совершить опасное преступление и рано или поздно сделал бы это. В данном случае толчком криминального сюжета стали необдуманно сказанные слова молодым врачом.
Были в моей практике и другие сложные дела, но с чем-то подобным больше сталкиваться не приходилось.
Не жалею, что жизнь посвятил служению Закону, иначе ее себе не представляю.
Судьбу военного выбрал и сын. Он в настоящее время генерал в отставке, но продолжает работать на одной из должностей в Генеральном штабе Вооруженных Сил России.
Несмотря на почтенный возраст, Михаил Владимирович по-прежнему ведет активный образ жизни – встречается с ветеранами органов прокуратуры и Вооруженных сил, выступает в различных аудиториях, следит за событиями в стране и мире по средствам массовой информации.
